– Вот и хорошо. Что ты думаешь о так называемой легенде северо-западных индейцев, с которой мы тут возимся? Со своей крайнесеверной первобытной точки зрения?

Девушка ответила не сразу:

– Я знаю, что это не аутентичная история северных людей, она слишком приглаженная. Но я думаю, все равно нормальная история.

– Ты знаешь, что Изабелла Анютка – на самом деле старая дева из Нью-Джерси, которая ни разу в жизни не была на севере?

– Ну и что? Все равно это нормальная история. Вам она не нравится только потому, что ее написала круглоглазая?

– Нет. Мне она нравится, – ответила Алиса. – Она лучше многих национальных легенд, потому что приглажена. В ней есть сюжет и мораль – то, что нужно для фильма. Настоящие индейские истории для Голливуда бессмысленны. – Теперь она чувствовала, что сказать нечто этакое не терпится старым братьям Барроу.

– Бессмысленны?

– Ага, бессмысленны. И бесполезны. Индейские истории – в них вообще не бывает морали, как, скажем, в «Пиноккио»: будешь врать – у тебя вырастет длинный нос. Или у Эзопа, когда жадный пес теряет свою кость, решив укусить ее отражение в воде. Думаешь, Голливуд стал бы вливать сюда столько денег, чтобы снять настоящую индейскую историю? Какой смысл? От настоящей индейской истории Голливуду не больше пользы, чем, скажем, от настоящего тотемного столба.

Она понимала, что это удар ниже пояса, но такие старые уважаемые люди, как братья Барроу, могли бы показать какой-никакой стиль, а не подслушивать и подглядывать, особенно прилюдно.

– Я вот что хотела спросить: как твои родные, твои дедушка с бабушкой, относятся в глубине души к тому, что снимается не их настоящая история, а эта приглаженная и пенопластовая? Как пра и как художник – мне просто интересно…

Алиса ждала. Удар ниже пояса и очень точный. Из-за перегородки не доносилось ни звука, даже хлюпанья кофе. На самом деле весь зал подался в их сторону и прислушался. Как же надо изголодаться по острым ощущениям, чтобы наброситься на такую безвкусную пищу.

Когда стало совсем тихо, девушка медленно вздохнула и заговорила.

– Бесполезны? – спросила она.

Алиса кивнула слегка ошеломленно. Прекрасное лицо по ту сторону стола зловеще потемнело, а большие черные глаза превратились в узкие бойницы. Девушка еще раз медленно вздохнула и качнула головой, очень странно, словно полоумная старуха. Когда она заговорила вновь, голос звучал хрипло и размеренно:

– Однажды утром… мой брат ушел проверять капканы и не вернулся. Я ждала весь день, когда же он придет. Но он все не шел. Весь день. Было очень холодно. Я знала, ночью в такой холод ему не выжить, поэтому надела мех и пошла его искать.