Алису поразила эта странная декламация. Она действительно немного рассчитывала, что ее подколка насчет бесполезности аутентичной национальной литературы спровоцирует какой-то протест – со стороны братьев Барроу, возможно, или даже самой девушки, – но этот неожиданный и нелогичный нарратив был другим. Он выходил далеко из любого ряда.
– Я дошла до первого капкана, он был защелкнут, но в нем никого… и моего брата тоже нигде не видно. Я пошла к следующему, но он тоже был защелкнут, и в нем никого… и моего брата нигде ни следа. Капкан за капканом все то же самое: защелкнут, брата нет. Начинало темнеть. Я очень замерзла. Я подошла к последнему капкану. Он не был защелкнут. И на ветке над капканом висел кожаный мешок моего брата. Я дотянулась до него, развязала веревку, и из мешка выпала голова моего брата.
–
– И зеленый огонь вырывался из его шеи, и зеленый огонь вырывался из его рта.
– Понимаю. Зеленый огонь…
– Да. – Голос девушки сделался еще глуше, как зимний ветер в сваях. – Он скрежетал зубами и пытался укусить, как будто был очень голоден.
– И что ты сделала?
– Я попятилась. Но голова покатилась ко мне… и зеленый огонь все так же вырывался из его шеи, и зеленый огонь все так же вырывался из его рта. И тогда я стащила рукавицы и кинула их голове, чтобы она их жевала, а сама со всех ног побежала домой. Потом я услыхала за спиной какой-то шум. Это была голова, она катилась за мной, скрежеща и щелкая зубами… и зеленый огонь вырывался из шеи, и зеленый огонь вырывался изо рта. Тогда я оторвала левую руку и бросила ее в голову. Рука накинулась на голову, и голова стала кусать руку. А я бегу и бегу. Но очень скоро я слышу за спиной скрежет и щелканье, и это голова, она катится все быстрее и быстрее, все ближе и ближе… и зеленый огонь вырывается из шеи, и зеленый огонь вырывается изо рта. И тогда я отрываю
– Повезло. – Алиса хотела, чтобы это прозвучало насмешливо, но в горле пересохло, и этот зимний ветер словно дул ей в затылок. Она поежилась. – А то я уже начала волноваться.