Мои глаза были заполнены водой, когда я отшатнулась от отца и ударилась о книжный стеллаж, как будто я вообще забыла, где нахожусь. Я продолжала повторять одно слово.

Нет.

Слезы ручьем струились по моему лицу. Я подняла руки, словно пытаясь прогнать от себя действительность, заставить ее отступить. Потом я согнулась пополам и закрыла руками живот, стараясь притупить режущую боль. Папа бросился ко мне.

– Ал, детка, я… – слова не находились. – Мне так жаль… Мы придумаем что-нибудь…

Внезапно я уперлась руками в бетонный пол и, запрокинув голову, закричала снова, и этот крик был полон страданий и горя.

Вначале мой голос, поднимающийся от пола, звучал, как низкая вибрация, но потом он усилился, и от него стал сотрясаться письменный стол, а на полках зашатались книги. Мой звук перешел в рев, от которого затрещало все здание, а от потолка посыпалась штукатурка. Стол поехал по полу. Стулья стали переворачиваться один за другим. Где-то в коридоре разбилось окно.

– Она собирается обрушить это здание! – закричала перепугано Мэнди, стоящая в углу.

– Черт! – отец опустился рядом.

Он обнял меня и покрепче прижал к себе. Все мое тело билось в конвульсиях. Папа сел на полу и усадил меня к себе на колени, запустил руку в мои волосы и прижал голову к своей груди. Но это никак не помогало справиться с мощными рыданиями, сотрясавшими мое хрупкое тело.

Никто не знал, что делать. Не знал, как успокоить меня.

– Малышка, все будет хорошо, – бормотал Архангел, прижимаясь подбородком к моей макушке. – Я здесь, мы все исправим, я обещаю тебе.

Моя грудь резко вздымалась и опускалась, а пульс бешено колотился. Я ушла в себя, продолжая кричать надтреснутым, хриплым голосом.

Отцу удалось поставить меня на ноги, но они не слушались меня. Мое лицо стало пунцовым от слез, губы дрожали. Я подняла остекленевшие от горя глаза на папу.

– Как ты мог допустить это? – спросила я срывающимся голосом.

Микаель хотел что-то ответить, но я вырвалась. Я крутанулась на месте, когда он потянулся ко мне, повернулась и пнула его в живот.

– Ал… – замолил папа.

– Нет! – крикнула я и снова ударила его.

Этот удар пришелся в левую руку.

– Нет! – последовала пощечина.

Широко распахнув глаза, Сатана сделал шаг в нашу сторону, но отец предупреждающе поднял руку. Я нанесла еще один удар, который отец, похоже, не заметил, а Сатана протестующе покачал головой.