А к л и м а. Отравил?.. Магфура отравил?!

Х а б у ш (стоя на коленях). Его уже нет теперь, Аклима Ярулловна! А я… я могу пойти добровольно в тюрьму, если вы… если вы… Сейчас же пойду с повинной.

А к л и м а. Ну, зачем же сразу в тюрьму? Зачем в тюрьму? Из-за меня никто еще других людей ядом не травил… Где он сейчас?

Х а б у ш. Его тело увезли в вытрезвитель.

А к л и м а. В вытрезвитель? Почему в вытрезвитель?

Х а б у ш. Я долго боролся с собой! Гуманистические идеалы боролись во мне с сознанием долга… Его, говорят, забрали как пьяного, нарушившего порядок в общественном месте. Он не успел добежать! И его увезли… в вытрезвитель.

А к л и м а. В вытрезвитель?

Х а б у ш. Видимо, предсмертный бред приняли за пьяную икоту! Грубые люди! (Пауза.) Ему было очень плохо… (Пауза.) И там он умер. Наверняка. (Плачет.)

А к л и м а. Так я и знала. Я так и знала, что он плохо кончит… (Плачет.) Теперь и бить некого будет. Ну, встань, встань. Брюки надо беречь. Вещь… все-таки.

Х а б у ш (поднимаясь с колен). Так мне не идти в милицию с повинной? Вы меня прощаете?.. Ведь ради человечества, ради бессмертия Магфура Хузеевича… Теперь мы вместе будем хранить память о нем.

А к л и м а. Тебя посадят! Тебя посадят!..

Х а б у ш. Если вы сохраните все в тайне, Аклима Ярулловна, никто в мире ни о чем не узнает…

А к л и м а. Судьба, значит.