О н а. Мне так хотелось есть… А сейчас не хочется. Вы, пожалуйста, извините меня. Я пришла… Вы, наверное, работали?

О н. Повторяю, чем могу быть полезен?

О н а (после паузы). Можно еще чаю? Я пить хочу. Я очень любила пить чай. (Поправившись.) Люблю пить чай… Жарко стало! (Поднимается из-за стола, снимает с с себя плащ и вдруг застывает, словно увидев себя его глазами; на ней — серый потертый больничный халат.) Некрасивый, да? А впрочем, пусть. Туфли тоже так жмут! (Засмеявшись.) Тоже чужие!

О н. Почему на вас этот халат?

О н а. Я сбежала из больницы. Сегодня утром. Вот… украла на вешалке плащ, туфли и — сбежала. Домой мне нельзя. Да и дом далеко. Там мама и отец, а здесь я живу одна… Но я боюсь появиться у себя даже на минуту! Есть очень близкая подруга, но к ней тоже нельзя. Она не поймет. Я перебрала всех знакомых, и ни к кому нельзя. Оказывается, ни к кому!

Молчание.

А вы совсем чужой человек. И я подумала… Поскольку вы совсем чужой человек…

О н. Это о вас, выходит, я слышал? Большое ЧП, произошедшее на днях? Какая-то крупная радиационная авария? Разрыв одной из труб контура, разгерметизация урановых кассет. Пострадал один человек?.. Вы? Это были вы?

О н а. Да, какая-то крупная авария. (Рассмеявшись.) Но сейчас все это меня уже не интересует. Все это было давно! И, может быть, не со мной! Ну вот, у вас уже и лицо какое-то скорбное сделалось. (Снова засмеявшись.) Давайте выпьем! Просто так, ладно? Ни за что. За то, чтобы вино всегда пьянило! Я от них, от всяких скорбных и серьезных лиц, и удрала!