— У вас есть телефон? — спрашивает он. — Вы хотите кому-нибудь позвонить?

— Нет, — отвечаю я. — Никому, спасибо.

Через несколько минут к парковке подъезжает полицейская машина.

Выходит женщина, что сидела за рулем. То же самое делает высокий мужчина с нитями седины в волосах и бороде. Он выглядит так же, как любой, кому только что сказали, что его жену убили. Едва Финн его видит, как отрывается от меня и подбегает к мужчине, бросается на него и молотит кулачками по груди.

— Нечего было звонить в полицию! — кричит Финн. — Записка упала за полку для обуви. Мы бы вернулись домой утром, но теперь мама умерла, и мы не можем больше жарить сосиски на костре, и это все ты виноват!

Папа Финна кривится и тоже начинает плакать. С громкими мужскими всхлипами. Я стою там, не зная, что сказать или сделать. Женщина-полицейский так же смущена, как и я. Она подходит ко мне и говорит тихим голосом:

— Здравствуйте, вы присматривали за Финном?

Я киваю.

— Я офицер полиции по связям с семьей. Не могли бы вы позаботиться о нем еще несколько минут? Мне нужно отвести его отца внутрь, чтобы он официально подтвердил личность погибшей. Я не хочу, чтобы Финн туда заходил.

— Конечно, — говорю я.

Она возвращается к отцу Финна и кладет руку ему на плечо. Что-то говорит на ухо. Он поднимает голову и смотрит на меня. Утирает глаза тыльной стороной ладони. Несколько мгновений спустя он идет ко мне с Финном на руках, мальчик наполовину цепляется за отца, наполовину его колотит.

— Спасибо, — говорит мужчина, отрывая от себя сына и помогая ему снова приклеиться ко мне.

— Мне очень жаль, — говорю я. Звучит никчемно, но я не знаю, что еще сказать. Он уходит в магазин, женщина-полицейский держит его за руку. Я смотрю на Финна, прижимаю его к себе — и тут слышу полный муки крик его отца.

Я вижу Финна только еще один раз, когда мы подъезжаем к полицейскому участку. Он поехал на другой машине со своим отцом и женщиной-полицейским. Его лицо бледное, глаза напуганные. Он напоминает мне принца Гарри, идущего за гробом своей матери на ее похоронах. Рыжие волосы, грустное лицо, крошечный и совершенно потерянный. Он останавливается, когда они проходят мимо меня. Я шагаю вперед, наклоняюсь к нему и еще раз обнимаю.

— Ты такой храбрый. Твоя мама действительно бы тобой гордилась.

Он торжественно уходит. Как будто и правда идет за гробом. И я склоняю голову, потому что знаю: в некотором смысле так и есть.

После. 15. Финн

После. 15. Финн

Я стою в раздевалке в шортах и рубашке для регби, зная, что возненавижу этот день больше, чем когда-либо ненавидел любой урок физкультуры в своей жизни, а это о чем-то говорит. Нас ждет регби. Не тэг-регби, в которое мы играли половину семестра в школе, когда просто бегаешь, а тебя тянут за цветную бирку, заправленную в шорты. А настоящее регби. На прошлой неделе мы отрабатывали пас (у меня не получается), а сегодня собираемся заняться отбором и сыграем свою первую игру. Я никогда не играл в настоящее регби и видел его только по телевизору, когда заходил в гостиную, а папа смотрел матч. Насколько я понял, в него играют большие бородатые мужчины, которые любят бодаться и прыгать друг на друга. Эх, вот говорил мистер Макин, что с длинными волосами я могу пойти поиграть с девочками в нетбол. Очевидно, сейчас это больше не вариант. Я знал, что мне не стоило стричься.