Я начинаю волноваться, что не найду то место. Что буду часами бродить по лесу, не отличая одно дерево от другого. Но даже пусть я захожу с другой стороны, я узнаю его, как только добираюсь туда. Место, где мы разбили лагерь. Нашей палатки, конечно, больше нет. Через несколько дней папа пришел забрать ее и другие наши вещи, в то время как со мной сидела женщина-офицер. Мне пришлось сказать ему, где это, и нарисовать для него карту. Я не хотел видеть наши вещи. Я не мог ни на что смотреть. То, что я хотел, папа не мог мне вернуть. Маму.

Земля все еще мокрая, но мне все равно; я хочу подобраться как можно ближе к тому месту, где она была. Я сажусь и ерзаю, пока не нахожу то самое место, где мы сидели, пока мама готовила завтрак. Я закрываю глаза и пытаюсь представить запах наших сосисок, вспомнить, во что она была одета в тот последний день, потому что по какой-то причине картинка меняется в моей голове каждый раз, когда я пытаюсь ее воскресить.

Я чувствую себя здесь рядом с мамой. Папа предложил отвезти меня на ее могилу, но я не хочу быть там, где она умерла. Я хочу оказаться там, где был с ней, когда она еще была жива. Такой я хочу ее запомнить.

Теперь меня будут искать, я знаю. Интересно, сообщит ли папа снова в полицию, что я пропал без вести. Надеюсь, нет. Я не хочу, чтобы меня преследовали или арестовывали. Не хочу бояться. Я пришел сюда, чтобы перестать бояться. Достаю мобильный телефон из школьной сумки. Когда я в школе, он всегда на беззвучном режиме. Семь пропущенных звонков; все от папы. Должно быть, они звонили ему на работу. Еще он написал мне. В его сообщении говорится: «Финн, дай мне знать, что ты в безопасности. Скажи мне, где ты, и я приду и заберу тебя. Все хорошо».

Я держу телефон в руке, пытаясь решить, что делать. Я не хочу возвращаться в школу, но и не хочу, чтобы меня искала полиция. Я не хочу снова появляться в новостях.

Нажимаю «перезвонить». Папа отвечает сразу:

— Финн, ты в порядке?

— Меня ищет полиция?

— Нет. Я им еще не звонил. Я только что вернулся домой и хотел сначала проверить здесь.

— Мне придется вернуться в школу?

— Нет. Я отвезу тебя прямо домой, обещаю. Где ты?

— Где у нас с мамой была палатка.

На том конце телефона слышен странный звук. Кажется, папа плачет. Он отвечает не сразу:

— Никуда не уходи. Я сейчас приду и заберу тебя.

Вскоре папа приезжает. Он, должно быть, мчался на машине, а потом бежал от дороги, потому что запыхался.

Отец опускается на колени и обнимает меня. Теперь он точно плачет, потому что от его слез у меня намокает лоб.