Дейна уснула быстро, а вот к нему сон не шёл. Он продолжал прокручивать в голове увиденное и гадать…

— Кто ты? — тихо спросил он уснувшую женщину.

Та нахмурилась во сне так сурово, что и не скажешь, что недавно заливалась слезами.

Постепенно наг начал уплывать в сон и уже почти уснул, когда в окно влезла Госпожа. Кошка пару минут пошаталась вокруг постели, не нашла рядом с боком Ссадаши свободного местечка и залезла на перину со стороны Дейны. Настороженно ворча и порыкивая, принюхалась к башке женщины, нервно облизнулась и всё же прилегла рядом. Дейна сонно вскинулась, осмотрела обнажённую грудь нага мутным взором и, перевернувшись на другой бок, уткнулась лбом в мохнатую грудь оторопевшей Госпожи.

У Ссадаши внутри что-то нехорошо засвербело. Правая половина тела всё ещё ощущала чужое тепло, а Дейна с недовольным сопением всё сильнее прижималась к кошке. Госпожа ещё раз принюхалась к ней и лизнула.

Ссадаши негодующе фыркнул.

— Ну давай-давай, прижимайся к ней, — процедил наг. — Сперва выжрала-вытянула из меня нервы…

Ссадаши не докончил, сообразив, как глупо выглядит. Но, глядя, с каким упоением Госпожа вылизывает бедовую голову хранительницы, не смог удержаться от язвительного:

— Я посмотрю, как ты утром расчёсываться будешь!

И, вскочив, пополз к двери.

— Эй, черви, — ввернул наагалей любимое словечко Вааша, обращаясь к охранникам, — присмотрите. Мне отползти надо.

Вааш сладко похрапывал, прижимая к груди очередное письмо из дома, когда белобрысый друг бесцеремонно вторгся в его покои и рявкнул:

— Вааш, ты мне нужен!

Вааш причмокнул и продолжил спать. Ссадаши попихал его хвостом в бок, а затем попытался стащить письмо из сложенных лапищ. Это пробудило нага быстрее любых криков и тумаков.

— А? Ты чего? — осоловело воззрился Вааш на крайне серьёзного и недовольного друга.

— Ты наверняка знаешь про родственников Дейны больше моих олухов. Рассказывай! — категорично потребовал Ссадаши, плюхаясь на край постели.

— Уау-у-у-м-м-м-м-м, — широко зевнул Вааш. — Чего рассказывать-то?

— Кто они такие?

Зеленохвостый наг уставился на друга с сонным непониманием.