И вчерашнее поведение никоим образом не подходило ей.

Дейна могла простить себе ярость, которая охватила её при виде Тинтари, злость на наагалея — какое право он имел ковыряться в её душе? — но простить слёзы не могла. И не могла простить себе желания расплакаться в руках наагалея.

Дверь отворилась, и внутрь заглянул Оршош.

— Выспалась? — улыбнулся наг.

Взъерошенная и хмурая Дейна недовольно посмотрела на него, а затем на стопку одежды, которую венчал свернувшийся уж.

— Опять в моих вещах рылись… — дурное настроение вызывало желание поворчать.

— Вот ещё! — отмахнулся Оршош. — Мы и знать не знаем, где у тебя что лежит. Наагалей Вааш принёс.

Дейна почесала всклоченный затылок и поднялась.

— А наагалей Ссадаши где?

— В город уехал. По делам семьи, — охотно отозвался Оршош, передавая ей одежду.

— А вы меня охранять остались, — Дейна не спрашивала.

— Ну уж не обессудь… Ох, Дейна!

Женщина, ничуть его не стесняясь, стащила рубашку и начала расшнуровывать лиф. Не стыдливый в общем-то наг растерялся от неожиданности и поспешил выползти из спальни.

— Ты на наагалея не злись, — продолжил он уже из-за двери. — Он добрый и просто вот так заботу проявляет.

— Угу, — угрюмо отозвалась женщина, натягивая чистый лиф и туго его зашнуровывая.

— Ну ты сама посуди, если бы не Шем, то тебя бы вчера подстрелили.

— Угу, — не спорила Дейна, спуская штаны вместе с портками.

— А император вообще должник перед кем-то из твоих родственников. Долг жизни свят!

— Угу, — хранительница была согласна и с этим.

— Да и разберутся они с этим быстрее и лучше тебя. У них опыт ого-ого!!!