– Надеюсь, мы поймем друг друга, – прошептала Фатима, протягивая руку, чтобы снять скотч с лица, а потом вдруг наставила на рыжую пистолет, поместив дуло прямо напротив глаз. – А если у нас вдруг возникнут разногласия, у меня есть универсальный переводчик и миротворец, – она сняла пистолет с предохранителя, с удовлетворением заметив, как Анжела вздрогнула от щелчка затвора. – Он быстро разрешает любой конфликт, причем, в пользу того, на чьей стороне оказывается. Как видишь, на нем глушитель, так что если ты подумала вдруг, что я не стану стрелять из-за грохота, выброси эти мысли из головы, мой друг никогда не повышает голос, но его всегда слушают внимательно. Вот как ты сейчас.

По глазам девушки Фатима поняла, что она ни о чем подобном не думала, но все же, всегда лучше перестраховаться, чем потом кости собирать. Не опуская пистолет, она протянула руку и резко сдернула полоску клейкой ленты с лица Анжелики. Та поморщилась, но не издала ни звука. Похоже, до нее дошло, заметила Фатима, сдерживая улыбку.

– Я ничего не сделала! – начала горячо начала шептать девушка, – я никому ничего не сделала, я ничего не знаю, вы ошиблись! Я простая горничная, я ничего не сдела…

– Заткнись, – бросила Фатима, и шепот как отрезало. – Не говори много. Побереги голос для дела. У тебя есть бабушки или дедушки? – Анжелика кивнула, не сводя с Фатимы огромных испуганных глаз, – а брат или сестра? – рыжая отрицательно замотала головой. – Хотя нет, я, кажется, придумала тебе маленькую речь.

Фатима придвинула телефон, а сама уселась на стол прямо напротив девушки, все время держа ее на прицеле.

– Сейчас ты позвонишь Евгении и скажешь, что звонила мама, ты ведь одна здесь живешь, я правильно понимаю? Так вот, она сказала тебе, что у отца инфаркт, его увезли в Киев, и ты немедленно выезжаешь к ним. Смотри не забудь. И еще кое-что, – Фатима подняла трубку и нажала кнопку громкой связи, – так я буду уверенна, что ты все делаешь правильно. А сейчас представь, что ты актриса, играющая роль, а я – режиссер, который должен все контролировать. Я хочу увидеть максимум эмоций, я должна сама поверить тебе! Все понятно?

– Да. – Прошептала Анжелика, она начала понимать. Этой сумасшедшей нужна не она, а эта сука главная горничная. Не известно зачем, но, кажется, справедливость добралась и до этой мразоты. Немного успокоившись, Анжелика на самом деле начала верить, что выйдет из этой истории живой. В конце концов, она-то ничего не сделала, она всего лишь уборщица в богатом доме. Она просто не могла даже подумать и понять, что чаще всего в жизни страдает именно тот, кто ничего и никому не сделал, а просто тихо и мирно жил и строил планы. Фатима могла бы рассказать ей, что жизнь – это игра в шахматы, и для того, чтобы добраться до короля, приходиться жертвовать простыми пешками. Но Фатима ей ничего не сказала, а молча подвинула телефон и скомандовала: