Пока она произносила свою гневную тираду, Фатима отвернулась к железной стенке контейнера лицом и достала что-то из сумки. Пистолет удобно и надежно лег в ладонь, впрочем, как и всегда, у нее был какой-то свой контакт с оружием, будь то нож, пистолет или обыкновенная веревка. Время пришло, и Фатима снова стала убийцей, уже чующей запах крови в ветре. И этот запах ей нравился.

– Ты права, – тихо и нежно промурлыкала она, поворачиваясь к главной горничной и пряча пистолет за бедром, – и волосок этот уже оборвался.

– Что… – начала было Евгения, поднимая голову и отвлекаясь от перекосившейся от падения одежды.

Она стояла, прислонившись спиной к контейнеру и нервно теребила кофту и бриджи, в сотый раз отряхивая несуществующую пыль, а когда подняла глаза – увидела, что в эти секунды место ее знакомой Карины занял кто-то другой. Эту девушку она не знала. И не хотела знать. Обычно грустные и спокойные глаза ее подруги исчезли, на знакомом лице сверкали черные омуты, в них она видела ледяную беспощадность, а улыбка больше походила на оскал голодного людоеда. Незнакомка что-то прятала за бедром, медленно надвигаясь на обомлевшую Евгению.

– Карина! – позвала она, думая, что у нее разыгралось воображение или это часть сюрприза. Если так, то такое шоу она не заказывала. – Перестань, у меня нет настроения.

– Я не Карина, – так же тихо и зловеще ответила девушка и достала руку из-за бедра. Совершенно сбитая с толку Евгения увидела вдруг, что перед ней огромный черный тоннель – рука девушки твердо и уверенно сжимала пистолет.

– О Господи… – прошептала женщина. Где-то за горизонтом еще одна молния прорезала небо, ветер все ревел и ревел, но здесь, между контейнерами, его почти не было. Неужели это моя смерть, пронеслось в голове, нет, не может такого быть! Умирают другие, но не я! И что это вдруг с Кариной? Бред какой-то.

– Да, – кивнула девушка, – сейчас ты с ним встретишься.

И дважды нажала на спусковой крючок.

Евгения умерла, так до конца и не поняв, что происходит. Дурацкий розыгрыш, успела подумать она, а потом все стало черным. Безжизненное уже тело сначала сползло по стене, а потом завалилось вбок. На лице так и застыло озадаченное и удивленное выражение – странный день и закончился странно. Боли она не почувствовала, просто свет вдруг погас, как будто кто-то резко выключил мир вокруг нее.

– Вот он, твой салют, – прошептала Фатима, глядя на мертвое тело еще одной своей невольной помощницы, – такого сюрприза тебе точно никто не устраивал. И уже не устроит.

Она была абсолютно спокойна, рассудок был холодным, как лед, а глаза видели и замечали все. Дело сделано, теперь самое главное – довести его до конца и не терять времени. Кровь уже начала вытекать из раны в сердце и тоненькой струйкой сочилась из раны на лбу, пора начинать уборку. Быстро спрятав пистолет обратно в сумку, Фатима достала четыре пластиковых мешка, а потом метнулась к валявшимся – конечно же, не случайно – булыжникам и положила в каждый мешок по одному. Потом она достала веревку и привязала грузы к ногам и рукам бывшей главной горничной. Привязала хорошо, но не особо возилась. Кровь со временем выдаст место захоронения, и она не возражала, ее уже все равно здесь не будет. А пока, чтобы убрать тело, сгодиться и так. Закончив с этим, она быстро выглянула из проема, убедилась, что никого по-прежнему нет, и подошла к мертвой женщине.