– А следовало бы, – мрачно проговорила она, возвращаясь к окну и сдвигая ногой осколки на полу. – С него, наверное, и следовало начинать.

Но кто же мог знать. Никто лучше нее не знал собственную жизнь и ее грехи, так что винить было некого, такой совет – проверить бывшего мужа – ей не мог дать никто, ведь в тот день в доме была лишь она и маленькое отродье Соболева. Тогда, опять же, как он узнал?

С этим неудачником всё пошло наперекосяк с самого начала. Эта раздражающе сильная привязанность к дочери, его гребаная бывшая женушка, постоянно названивающая по любому поводу: «Ой, Витя, Маргарита (или как там ее звали) набила синяк на руке», «Ой, Витя, она не поела кашу», «Ой, Витя, она насрала жиденьким», – и так до бесконечности. Ее звонкам и нытью просто не было конца, и каждый раз он, как полная тряпка, мчался туда, к ней, чтобы в очередной раз вернуться и с виноватой улыбкой сказать: «Она просто перенервничала, она же мать». И в этих словах Ада слышала упрек, слышала сравнение, которое было не в ее пользу в глазах нового мужа.

Она терпела, у нее была цель, и видят все боги во всех мирах, если она чего-то хотела, она умела быть очень терпеливой. Зато момент мести был особенно сладким, она и сейчас помнила, как держала барахтающуюся девчонку под водой, как она престал биться и бороться за жизнь, как она сдалась – это был самый счастливый момент в ее новом супружестве. Но ее триумф длился недолго, хоть всё было сделано безупречно, и тень подозрения даже не пала на нее, но она всё равно проиграла эту войну – Виктор Соболев оказался еще большим слабаком, чем она думала. Смерть дочки сломала его, превратила из преуспевающего бизнесмена в овощ, он тоже перестал бороться и потерял всё. А таким он был ей не нужен. Ада потеряла к нему интерес, а отвращение заставило ее выпустить его из поля зрения. И это была ошибка, теперь она это понимала. Если уж сломанные кости срастаются, то души – и подавно, и если этот говнюк что-то затевал, значит, всё в нем срослось и зажило.

– Кроме мозгов, – прошипела Ада, и ее раскосые глаза сузились в щелочки, – видно, этот черт совсем рехнулся, если решил бросить вызов мне.

Что с ним стало? Что он делал все эти годы? Она с головой погрузилась в строительство острова и начисто забыла об этом слабаке. А зря. Ну ничего, подумала она, и хищная улыбка изогнула ее губы, теперь вспомнила.

Она отвернулась от окна и вызвала монитор, он бесшумно выехал из столешницы, вслед за ним появилась мышка. Ада нажала на кнопку, монитор ожил, задумавшись, она вызовом кнопки достала клавиатуру и набрала имя бывшего мужа. Кое-что она могла узнать прямо сейчас, и нетерпение жгло ей пальцы, когда она водила курсором по всплывающим статьям. Оказывается, этот говнюк не пустил себе пулю в лоб и даже не спился, но и бывших высот не достиг, со злорадством отметила Ада – по данным всемирной сети, он переехал на Урал и сейчас владел небольшой транспортной компанией. В основном возил грузы индивидуальных предпринимателей на побережье и обратно. Не империя, но этот сукин сын продолжал жить!