Она снова прокрутила в голове картины из сна: темнота; черная, как сама ночь, пантера; страх и понимание того, что хищница пришла за ней, за ее жизнью. Ада и сама была хищницей, охотницей, поэтому учуяла опасность издалека, и теперь она понимала, что вполне возможно, ее совершенные инстинкты засекли саму Смерть. Ее время ушло, умирают и более молодые, и если она прошла свой путь, ничто уже не остановит самого кровожадного хищника, взявшего ее след.

Возможно, это произойдет во сне, она просто не проснется. Это было бы самым правильным, она ведь была богиней, королевой, и не хотела, чтобы подданные видели ее, корчащейся где-нибудь на аллее или на полу. Она привыкла к красоте и роскоши, она привыкла всё делать эффектно, последнее слово должно остаться за ней, и ее уход тоже должен быть поистине великим событием.

– Об этом я тоже позаботилась, – прошептала она и погладила свой браслет, – если уж покидать этот мир, то с фейерверком.

Внезапно ей стало страшно, этот был новый вид страха, такого она еще не испытывала – этот страх был пропитан бессилием. Так неприятно было осознавать, что под этим небом есть силы гораздо мощнее твоей, так унизительно и оглушающе было признавать тот факт, что и ей когда-нибудь придется преклонить голову перед чем-то более великим.

И что-то шло к ней, что-то приближалось, она знала это точно.

Что ж, завещание я давно написала, подумал Ада, и при мысли о том, что всё, чем она сейчас владеет, всё то, что она с таким трудом заполучила и достигла, перейдет кому-то другому, волна гнева и непокорности поднялась в ней. Никто, ни одна живая душа в этом мире не заслуживала такого подарка, никто не должен был жить в ее мире, пользоваться ее деньгами! Никто не должен был жить, когда она не живет больше!

И снова бессилие больно резануло по сердцу. Всё, что она собрала и создала, у нее отнимет кто-то более сильный, туда, за грань, она не сможет взять ничего. А жизнь будет продолжаться, солнце будет всё так же всходить, море всё так же будет шуметь, миллиарды людей будут просыпаться и побеждать в своих маленьких и больших битвах, кто-то займет ее место. Ее забудут, рано или поздно забывают всех, в лучшем случае человек может рассчитывать на набор букв в архивах истории, но мир идет дальше, идет без него, очарованный новыми героями. Получается, она – такая же как все, она ничем не отличается от всех этих людишек, по которым она карабкалась к своей вершине. Она – такая же жертва, бессильная перед настоящим пожирателем всего живого.

Не в силах больше выносить эти мысли, она вскочила и с полным злости и отчаяния криком швырнула бокал в стену. Бокал со звоном разбился, темное вино стекало по стене и собиралось на полу, точно как кровь.