Это было самое прекрасное зрелище в ее жизни, и самое яркое ощущение – когда в легкие хлынул воздух надводного мира. Фатима хватала его ртом, чувствуя, как начинает подкруживать голову, но ей было всё равно, это была победа, праздник выжившего и победившего смерть. Она смеялась, а слезы щипали глаза, смешиваясь с соленой водой. Она откинула голову, перебирая руками и ногами, чтобы оставаться на плаву, над ней набирало цвет ясное небо, пронизанное красно-розовыми лучами, птицы кружили высоко в этой безмятежности, свободные и легкие, а прямо перед ней в дымке тянулась линия берега. Кое-где еще горели крошечные искорки фонарей, указывая путь, прощаясь с ночью.

Я действительно как будто родилась заново, подумала она, родилась в этой пучине, чтобы прийти в этот спящий в дымке мир и найти там своё счастье. Это мой момент, и он прекрасен.

Несколько минут она просто любовалась началом первого дня своей новой жизни, а потом глубоко вдохнула пахнущий свежестью воздух и, повернувшись к берегу, устремилась вперед.

Глава 5

Глава 5

1

Ничего не делается зря, всё создается для какой-то цели и складывается в идеально подогнанную мозаику, он не раз в этом убеждался. Ты можешь не понимать, почему всё происходит именно так, но если быть внимательнее, со временем ты увидишь, как все кусочки встают строго на нужные места, создавая Порядок, прекрасное Целое. Просто люди – кусочки гигантского паззла, а разве может кусочек видеть всю картину до того, как она собрана? Может ли он знать, на какое именно место должен встать, чтобы завершить замысел Собирающего? Нет, это видно лишь с высоты, Тому, кто ежедневно, ежесекундно собирает по кусочкам картину необыкновенной красоты и сложности.

Поэтому иногда ты просыпаешь до рассвета без всяких причин и решаешь встретить солнце на берегу. Поэтому вода в душе нагреется именно за 7 минут, а кофе сварится за 5, а вот шнурки вдруг запутаются, и мотор не заведется с первого раза, и тебе придется задержаться ровно настолько, чтобы с первым лучом солнца оказаться именно там, где ты должен быть – в самом лучшем месте для художника.

Он любил думать об этом, раскладывая кисти и устанавливая мольберт, чтобы поймать свой кусочек волшебства – захватить этот прекрасный, необыкновенный свет, этот момент чуда и запереть его в картине, как коллекционер редкую бабочку в банке. Конечно, бабочка умрет, ее поместят под стекло и будут любоваться, так и с картинами – невозможно сохранить момент живым, можно лишь оставить на память его мертвую оболочку. Ни звуков, ни запахов, ни ветра, ни движения.