Ей не надо было воевать за деньги – они у нее были; власть? – нет, это ее никогда не интересовало; интерес, удовольствие, свершения – вот что стало теперь предметом ее охоты. А она была охотником и знала, что никогда не станет другой. Мы – те, кто мы есть, подумала она, наливая чай и возвращаясь в главную комнату кабинета к панорамному окну, и самое глупое и бесполезное занятие – пытаться себя менять или отрицать свою сущность. Но можно найти своим талантам и инстинктам другое применение, в мире сотни дорог, иди по которым можно лишь с твоим набором качеств, так что вовсе не обязательно выбирать одну и обманывать себя, что это – твой единственный путь.

Она вернулась к окну, специально обходя по дуге стол с открытым ноутбуком, хотела было сесть, посмотрела на диван, но не шелохнулась – поняла, что просто не сможет усидеть. Это новое волнение, волнение совсем другого рода, было не таким острым, как в дни ее прежней жизни, но каким-то более тягостным и одновременно приятным. Она ждала письма, впервые в жизни не по деловому вопросу. И чтобы только написать это письмо, ей потребовалось всё ее мужество и храбрость, натренированные годами опасной жизни.

Борьбы между «хочу» и «не хочу» не было, она хотела. Была борьба со страхом, но эту битву она давно научилась выигрывать, так что она сделала то, что делала всегда – перешагнула через страх, глядя ему прямо в глаза. Она приняла решение тогда, на берегу, после крушения острова, и если уж она выполнила все свои решения, не собиралась откладывать и это. Она не планировала, когда сделает это, не ставила себе сроков, просто однажды, сидя за компьютером и методично уничтожая все следы Фатимы в сети, она вдруг открыла новое окно и просто начала писать. Время пришло, и хотя в груди снова завибрировала волшебная струна, роза, когда-то давно раскрывшаяся в ее душе, пальцы сами летали по клавишам, потому что это письмо она писала не разумом – сердцем.

Пророк как всегда откликнулся моментально, он как раз и занимался тем, что стирал Фатиму из истории, и создавал новую историю для новой женщины.

Возможно наше общение скоро подойдет к концу, писала она, это должно было случиться, и это – лучший конец, какой можно себе представить. Ты как никто другой знаешь мой путь и вершины, которые мне удалось покорить, я побывала в аду и под небесами, в том мире не осталось ничего для меня, нет вершины выше, чем та, на которой теперь развевается мой флаг. Но я охотник и всегда буду такой, новые горизонты и новые вершины манят меня, я чувствую ветер перемен, он шепчет мое имя… и имя это – не Фатима.