Нина пришла бледная – ни кровиночки в лице. При этом дрожала, как в ознобе. Забыв снять куртку, она стремительно прошла в гостиную и села на стул – пряменько так, на краешек, будто ожидая, что её в любую минуту прогонят. Я поплелась за ней, не решаясь сказать про куртку. Нина сразу заговорила.

– Я не спала всю ночь. Думала и считала. Значит, так…

Дальше начался бред сумасшедшего. Нина придумала, что прямо со следующей недели уйдёт на пенсию, хотя её никто не гонит, но возраст уже позволяет. Свою трёхкомнатную квартиру она оставит сыновьям, пусть как хотят, так и делят. Но у неё ещё есть дачка-невеличка, целых восемь соток. Она узнавала, сколько в близком Подмосковье стоит земля. Это прекрасные деньги! И спрос на направлении по Можайскому шоссе да всего в пятнадцати километрах от МКАДа – высоченный. Тем более, что всё подведено – газ, электричество, вода. Словом, «невеличка» улетит только так! И за хорошие десятки тысяч долларов.

– И вот… я отдам тебе все эти деньги. Только, пожалуйста, можно я поеду с тобой? – её трясло крупной дрожью, она смотрела на меня умоляюще и с ужасом одновременно, ожидая резкого отказа, смеха – я не знаю, чего! – Я буду вам с Сонечкой кухаркой, няней, домработницей – кем захочешь! Нет-нет, не за деньги! Просто позволь поехать с вами! Потому что… я так… не могу, – и она уронила лицо в ладони. Она не плакала. Просто её разом оставили силы.

Честно – я не знала, как реагировать. Сначала восприняла именно как бред сумасшедшего. Но с каждой секундой моему сознанию всё больше открывалось, что идея-то прекрасная! Разве я не люблю Нину? Разве мне не нужна помощь? Разве мне не будет спокойнее и веселее с ней вместе?

Нина покорно ждала оглашения своей участи. Я подошла к ней, отвела её ладони от лица.

– Слушай… Мне твои деньги не нужны. Продать – продавай, если хочешь, но всё, что получишь, только твоё. А вообще – я согласна, слышишь? – Нина зажмурилась. – Да, я согласна. Но решаю не я одна, понимаешь? Я должна поговорить с Юрой. Сама я хочу этого. Потому что было бы здорово и потому что я тебя люблю!

Нина всхлипнула и обняла меня за талию, не вставая, а я поцеловала её в некрашеную, седую макушку. Тётя Мотя. Не родня, а родная.

– Но я не могу поселиться в твоём доме… даром… как приживалка, – всхлипнула мне куда-то в живот Нина, не поднимая головы, будто боялась пошевелиться и спугнуть забрезжившее счастье. – Я могу и хочу платить, у меня будут деньги!

– Не говори глупости, всё решим, всё-всё решим, – повторяла я, нежно гладя её волосы, вдыхая запах розового масла и раздумывая, как лучше преподнести эту новость Юре.