— Мы одни, на умершей планете, в мертвой системе, где-то в заднице мира в которую еще надо умудриться попасть.

— И? — спрашиваю мандалорца.

— Ну как это «и»?! Меня само осознание этого факта повергает в…

— Ужас, — хохотнул Воррен.

— Ужас после тебя в сортире, — хохотун поперхнулся, тогда как я обернулся назад. — А я хотел сказать — трепет.

— Ты прав, Дис. В этом действительно что-то есть, — согласился Каут. — Например, можно вытащить флаг клана и объявить планету своей собственностью.

— Кто о чем, а Каут о деньгах, — вздохнул Зер.

— Вообще-то, де-юре это моя планета, как и вся система.

— Тогда даже флага не надо. Никто ведь не будет оспаривать.

— Кто? Скажи мне, кто тут будет что-то оспаривать? — воскликнул Дис.

— Так ведь в этом вся прелесть!

Так, переговариваясь ни о чем, мы дошли до следующей шахты.

— Здесь.

— Пилим?

Взмахнув рукой, вырываю двери.

— Можно и так, — Дис пожал плечами, а Воррен подошел к краю.

— Хм… И сколько этажей? — спросил мандалорец, глянув вниз.

— Не этажей. Это прямая шахта на триста метров вглубь. После нападения Бесконечной Империи, Хадия решила перестраховаться… Хорошая привычка, между прочим.

— Еще раз, напомни — Хадия, это?

— Королева Чикагу, в её честь названа Хадианская Империя, и она моя жена.