Вырываются звуки из сдавленного горла. – Кто?

– По-мо-ги, – стонет девушка, но как только я хочу дернуть нож на себя (я не знаю, зачем я это хочу сделать, у меня видимо от увиденного помутилось в рассудке, Алиса вцепляется в мои плечи мертвой хваткой, прорезая ногтями кожу. – Бо-оль-но!

Храп, сопровождающий ее слова, повергает меня в шок. Вылупив глаза смотрю в ее мгновенно бледнеющее лицо, закатывающиеся под лоб глаза и протяжный выдох, а следом она обмякает в моих руках, умирает.

– Алиса! Алиса! Аа-лии-са!

Это мой крик. Я его слышу сквозь вакуум в ушах. В голове! Крик разрывает легкие и горло. Страх вгрызается в нутро острыми шипами, рвет все органы.

– Вадик! Вадик!

Я не сразу понимаю, что в квартире мы теперь не одни. Но голос узнаю не сразу, а только после того, как меня активно трясет кто-то за плечи.

– Вадик! Вадик! Что ты наделал! Что ты наделал!?

– Мама?! – поднимаю взгляд на женщину, смотрю затравленно. – Это… Это не я…

– А ну брось нож! Брось нож!

Грозно. Повелительно прорезает воздух мужской бас и одновременно с этим в квартиру залетают люди в форме. Толкают мама, которая не удержавшись отлетает к двери зала, хватается за косяк. Меня же в считанные секунды скручивают, валят на пол.

– Боже мой! Прекратите! Прекратите – это мой сын!

В голос кричит мама. Я не вижу что происходит. Даже слова сказать не дают. Руки выворачиваю назад до хруста. Цепляют на запястья наручники.

– Не я это… Не я… – мычу в пол, жуя губами слова. – Мама! Мама! Помоги!

Глава 24.

Глава 24.

Судорожный вдох спазмом сжимает горло. Резко выпрямляюсь на руках, потому как запах сырой земли забивает легкие.

– Боже! – вырывается хриплый стон, когда острая боль простреливает все тело.

Валюсь обратно и одновременно перекатываюсь на бок, тяну за собой ногу.

После этого меня снова накрывает острый приступ боли и я теперь четко понимаю, что нога повреждена.