Тишина, которая повисла после сказанных слов, казалась осязаемой. Вадим стоял, как громом сраженный, Ирина забыла свои слова по протоколу, даже Алька молчала, притихнув слева от новобрачных.

— Замечательные слова, — наконец опомнилась Ирина за стойкой, и по залу даже прошел какой-то шелест, словно все одновременно выдохнули. — А теперь ответное слово жениха.

Вадим вчера действительно написал клятву и даже постарался ее заучить, но после услышанного его сочинение казалось ему никчемным набором слов, словно дешевый новогодний подарок, где с парой дорогих трюфелей были старые карамельки и пломбовыдирающие ириски. Всё, что сейчас сказала Инна, было правдой от первого до последнего слова. Всё, что чувствовала, она вложила в эти слова. Романов понимал это. Осязал на кончике языке. Ощущал кожей. И не мог в ответ пролепетать тот бред, что отложился в памяти.

Он сжал ее ладони в своих и сказал:

— Инна, ты вошла в мою жизнь нежданно, как снег в сентябре, когда тот воспринимается, как шутка природы. Для меня ты самый удивительный человек, которого я когда-либо встречал. У меня полно недостатков, и от ошибок я не застрахован. Не стану обещать, что достану звезду с неба или жемчужину с морского дна. Не стану даже клясться, что буду мыть посуду каждый день или выносить мусор. Лишь в одном уверен на всевозможные проценты: я тебя защищу. Я не дам тебя в обиду. И сам никогда не обижу. Стану для тебя и каменной стеной, не по зубам врагам, и верным плечом, на которое ты всегда сможешь опереться.

Инна смотрела на него, затаив дыхание. Видимо, она ждала тех самых шаблонных фраз или просто понимала, что в данную секунду Вадим сказал правду, непонятно. Глаза у нее засияли, и даже пальцы дрогнули в его руках.

— Прекрасно! Теперь молодые обменяйтесь кольцами, — провозгласила торжественно Ирина. — Объявляю вас мужем и женой! Вадим, можешь поцеловать свою жену!

У Инны в ту же секунду вспыхнули скулы.

«Хоть перестала вся краснеть, а то, прям, как знамя Ильича на броневике»,—усмехнулся про себя Вадим. Она смотрела ему куда-то на узел галстука и выше глаза не поднимала. Руки, лежащие на его плечах, дрогнули. Он чувствовал, как она вновь становится натянутой тетивой лука.

— Я тебя не съем, — весело он шепнул, чтоб услышала только она.

Инна вскинула на него глаза-льдинки, и вот тогда он ее поцеловал. Плотно сжатые губы никак не ответили на этот поцелуй. Вадим понимал, что если не отпустит ее из своих объятий, невеста рванет из них сама, поэтому спустя мгновение разжал руки. Инна не рванула от него. Напротив, на пару секунд спрятала смущенное лицо на его плече. Муж погладил ее по спине, успокаивая.