— Ты дома? — спросил он.

— Да. Водки купи. Две бутылки.

— Случилось что?

— Жду, — сказал Славка и отключился.

Вадим несся по кольцевой в объезд, боясь застрять где-нибудь в центре. Страх сжимал горло. Что-то стряслось у Славяна. Что-то ужасное, настолько ужасное, что тот взялся за водку. А ведь он не пьет! Не пьет принципиально! Из-за  матери, спившейся и повесившейся в собственной квартире! Из-за  отца, сгинувшего в пьяном угаре. Из-за  отчима, которого едва не зарезал, когда тот, в очередной раз перепив, бил мать. Она едва выжила — Славка едва не заработал срок по малолетке. Дед помог. Вадим тогда впервые плакал. Он смотрел на окровавленного друга, на руках которого были наручники, и душа сворачивалась узлом. А тот стоял, возвышаясь над всеми и молчал, глядя куда-то в угол. Слава Богу, отчим выжил. Славке было пятнадцать, отделался испугом. В коммуналку к матери не вернулся: бабушка не пустила. Кое-как дотянул до девятого класса, ушел учиться в ПТУ. Потом сразу в армию, да не куда-то, а в десант. Такой отбор прошел! Попал в Чечню, потом туда же пошел, но уже по контракту. Демобилизовался уже после всей той страшной истории с Вадимом. Вкалывал на трех работах, потому что нужно было кормить пять ртов: Альку, бабушку, мать, Вадима, да и самому нужно было что-то есть. Последний раз Славка пил, когда случайно увидел исполосованную спину побратима. Напился до слез и рвоты. И Вадим нянчился с ним, как с младенцем. Славка икал и матерился. Этот здоровяк не плакал, даже когда мать хоронил, а тут…

Вадим не подумал о закуске, когда на кассе рассчитывался за водку. Потом опомнился, прошелся вдоль полок. У дома Славки, вытаскивая пакеты, Вадим глянул на машину брата и ужаснулся. Всегда начищенный, надраенный «Мерседес» сейчас стоял, уткнувшись грязной мордой в мусорные бачки. Стилист перехватил пакеты и поспешил к дому.

Дверь распахнулась сразу. Из темноты пахнуло застоялым прокуренным воздухом. У Вадима тут же зачесался нос. Сильные руки отобрали пакеты, огромная фигура на мгновенье закрыла весь скудный свет, падающий в холл из комнаты, и пропала. Вадим разулся, но глянул на пол и влез в тапочки. Прошел на кухню и от увиденной картины обалдел. Славка, небритый, помятый, в затасканной, засаленной рубашке пил водку прямо из горла. Романов подлетел к нему, отобрал бутылку. Славка рыкнул, двинулся на друга, поводя холодными, мытными глазами, но схлестнулся со взглядом друга и плюхнулся на стул. Он тяжело задышал открытым ртом, распространяя запах перегара. Вадим плеснул в первый попавшийся стакан минералки и протянул Славке. Пока тот жадно пил, стилист обвел взглядом некогда чудесную комнату.