В этом городе проживает почти пять миллионов человек, а с гастарбайтерами и туристами и того больше! Половина из них женщины. Как? Каким образом оказалось так, что переплелись такие разные жизни? Это какой-то закон вероятности, хотя сейчас Вадим больше тяготел к закону подлости. Как Борис превратился в Славяна? Он ведь не ослышался, она несколько раз говорила, что ее жениха зовут Борис! У Вадима дрожали руки, пока он копался в Славкином ноутбуке. На рабочем столе высветилась заставка. Улыбающиеся лица жениха и невесты, а внизу подпись: «Ингеборга и Борислав вместе навсегда!»

— А ларчик просто открывался, — прошептал совершенно удрученный Романов.

Он всматривался в лицо невесты и не узнавал свою Инну. На девушке тяжелая черная оправа, за которой прятались темные глаза, так и не скажешь, какого оттенка: не то карие, не то черные. Взгляд тоже тяжелый. Да, она улыбалась, но будто нехотя. И она точно не походила на счастливую невесту. Смотрела на Вадима, а тот всё еще не верил. Он быстро вошел на почту, и среди трехсот писем нашел то, главное: «От: Ингеборга. Тема: «Прости меня, если можешь…». А дальше текст. Вадим не мог понять смысла слов, все они будто утратили свою суть. Он дважды успел его прочитать до прихода Славки, но пересказать бы не смог, хотя там строчек пятнадцать-двадцать. Да как так? Его Инна и Ингеборга — один и тот же человек? КАК?

Он стаскивал с пальца обручальное кольцо, а хотелось выть и кататься по полу! Хотелось разбить что-нибудь, а еще лучше подраться! Чтоб в кровь! Чтоб только в груди болело меньше! Чтобы кровь не стучала с таким отчаянием в висках.

— Ну? — раздалось сзади нетерпеливо.

— Сам читай, — сказал Вадим и уступил место другу.

Славка, вытершись наспех, уселся за ноутбук. Вадим стоял сзади и ждал. Ждал реакции. Ждал и готовился.

— Не понял, — пробормотал Славка и принялся читать заново.

— Ноут не грохни, он денег стоит.

Славка встал и прошелся по комнате, а взгляд был непонимающим, словно, складывая «два» и «два», «пять» получил в ответе. При этом мозг-то ведь точно знает, что «четыре» должно быть и потому отторгает нелепый ответ, но на табло упрямо высвечивается «пять». Вадим смотрел на друга, а душа переворачивалась от мучительной боли.

— Это как так, а, Вадька? Я по моргам, как на работу, а она просто сбежала? — недоумевая, спросил Славян. — Нет! Я просто не въезжаю, почему бегство? Я ж ее не за косу тащил в ЗАГС!

И побратим страшно и зло выругался. Он замер, а потом бросился в другую комнату. Вадим поспешил за ним. В уютной маленькой спаленке Славян будто что-то искал, раскидывая вещи, которые стояли в уголочке. Он раздирал коробки, выворачивал яркие пакеты. Сумки, коробочки с украшениями, шарфики, какие-то безделушки…