— Стоп. Откат. Давай по порядку. Что было, как?

Тимка вздохнул и всё рассказал. Ник ни разу не перебил, сидел слушал, иногда вставал и менял полотенце.

— Тимыч, она, конечно, ничего так, но… Братан, если ты не всерьез…

Тимка вздохнул, стащил полотенце, поднялся, начал разминать руки, двигать плечами.

— Не маши, впишешься! — предостерег Ник.

— Не знаю я. Понимаешь? Не знаю. Мне она очень нравится. Чуть сердце не вылетело сегодня. Если бы не Арт, я б к ней бросился…

— Тим, ты бы бросился к любому…

— Не думаю… Прикидывал про себя и понимал, что не ко всем. Только к ней.

— Когда Нике прилетело по пальцам, ты первый подбежал к ней.

— Да? Не помню.

— У тебя сидром «доброго самарянина»… Ты всем помогаешь. И здесь ты помог.

— Я и тебе помог, но только, даже несмотря на наши теплющие отношения, мне никогда не хотелось тебя поцеловать, уж извини.

— Свят, свят! Каминг-аут с твоей стороны я не переживу!

— Да какой к фигам каминг-аут? Ты же знаешь, что я спал с Клинкиной.

Ник посмотрел другу в глаза. А тот, словно жалея о сказанном, отвернулся, налил в стакан воды и жадно к нему припал. Егоров молчал. Молчал и Уваров.

Тимка поставил чайник на газ, спросил небрежно:

— Есть будешь?

— Ты никогда мне об этом не говорил, — ответил Никита.

— Потому что говорить не о чем. Ни говорить, ни хвалиться. Сунул, вынул и пошел.

— Понятно.