Остановился Тим на краю велодорожки. В спину смотрел лес, а прямо перед глазами, внизу зеленого склона, узкой лентой вилась река. Кусты, растущие вдоль ее берега, еще не успели обзавестись пышностью и густотой, поэтому темная торфяная вода проглядывала сквозь молодую зелень. Противоположный высокий берег был залит солнцем, играющим на оконных стеклах. На них даже смотреть было больно. Небо в рваных облаках отражалось в темной воде.

И вновь неловкая тишина. И Тимка опять удивился самому себе. Раньше он никогда не жаловался на то, что не мог найти тему для разговора. С девчонками мог флиртовать как бы между прочим. Девчонки отмахивались от его неназойливого пикапа. И сам Тимка понимал: постарайся он — и с ним пошла бы любая (может, и не любая, но нашлась бы та, что пошла). И дело не во внешности, а как раз в умении в нужный момент находить нужные слова. Если в Никите видели картинку и именно на эту картинку слетались, как мотыльки на пламя свечи, то в Тимке видели классного парня из-за его подвешенного языка. Умел парень зацепить словами, полунамеками, полужестами… И сам прекрасно это понимал. Вот только не пользовался таким своеобразным талантом. Вернее, пользовался, но только когда в этом была необходимость. С Лерой этой необходимости не было. Уже не было. И это напрягало.

— Куда они свалили? — тихо, словно между прочим, спросила Лера.

— Они тоже хотят побыть вдвоем, — так же тихо ответил Тим.

Девочка вскинула на него глаза, где мелькнул сарказм.

— Тоже? С чего вдруг «тоже»? Уваров, ты со мной наедине хотел побыть?

Тимка опустил на нее глаза, улыбнулся. И небо в глазах заиграло, а потом будто дымкой заволоклось. Он был так близко, что Лера чувствовала запах его дезодоранта, чувствовала его пальцы, которые были зажаты между ее боком и сидением велосипеда, и отодвинуться от них девочка боялась: сейчас велосипед стоял и не кренился из-за Тимки, держащего его правой рукой. Левой он готов был поймать девочку, если та вдруг свалится с багажника.

— Хотел.

— Мы с тобой и так полдня вместе пробыли? Не надоело?

— С чего бы?

— Я тебе нравлюсь?

— А я тебе?

— Я первая спросила.

— А так непонятно?

Но Лера молчала и смотрела на него снизу вверх, а в уголках губ пряталась усмешка, и Тимка не удержался, наклонился к губам, но девочка успела увернуться, опустив голову, и Уваров замер, нависнув над ней. Он бы мог проявить настойчивость, но тогда проклятущий велосипед…

— Нравишься, — выдохнул он, и дыхание коснулось девичьих волос.

Она промолчала. Сидела и смотрела на дорогу в том направлении, где скрылись Ник и Ника.