— Эй! Люди! — крикнул он.

Из гостиной выглянула взлохмаченная голова дяди Лёши.

— Здорово, Никитос!

— А это тут чего? — спросил ребенок, махнув головой в сторону спален, откуда доносился женский дуэт, поющий про мальчика-бродягу.

Дядя Лёша хмыкнул, приблизился и тихо ответил совершенно серьезным голосом:

— Шабаш. Шабаш ведьм!

Тут откуда из-под руки вынырнула голова с двумя косицами.

— Папа, а что такое шабаш?

Никита усмехнулся вопросу любопытной Дашки, а потом увидел покоцанную мордаху друга. Тимка сдирал полиэтиленовую пленку с каких-то плашек и почти улыбался. Ник подошел, обнял, Тимка хлопнул по спине. Как здорово, что всё налаживается.

— Мама! Мама! — вопит Дашка. — Мам! А что такое шабаш?

— Что? — крикнула Елена Николаевна из бывшей родительской спальни.

— Что такое шабаш? — Дашка не успокаивается, даже когда отец ей делает какие-то знаки глазами.

— Шалаш, может? — переспрашивает Елена Николаевна недоуменно и выходит из комнаты. Она оттирает от острого края шпателя прилипший кусок обоев и на отца с дочерью не смотрит.

— Мама, я что маленькая? Я знаю, что такое шалаш, а что такое шабаш?

Дядя Лёша в этот момент пытается отвести дочь в сторонку, что-то бормочет.

— Да откуда ты этот шабаш взяла? — смеется мать Никиты, выглянув из комнаты.

— Никита, когда вошел, спросил, что здесь происходит. А папа ответил, что это шабаш…

— Ты не расслышала, — включает заднюю отец Дашки.

— …шабаш ведьм! — заканчивает торжественно ребенок в абсолютной тишине (то ли интернет убежал, то ли просто мелодия закончилась, но именно в этот момент в квартире воцарилась тишина).

Елена Николаевна подняла глаза на мужа, который попытался спрятаться за ту конструкцию, которую вместе с сыном собирал. Мать Ника захохотала, но Елене Николаевне, видать, не до смеха.