Ребята стали переглядываться, а девушка рассказала всё, что знала сама.

— Ну, может, тогда по домам? — спросил кто-то из мальчишек.

Кир тряхнул головой:

— Палевно. Да и Елену можно подставить, а ей, судя по всему, только этого и не хватало.

— Да посидим, тут осталось-то, — сказала Алина.

— Почти полчаса.

— Странно, домашки нет, — заметила Олеся, кивнув на доску.

Ребята оглянулись. На зеленом полотне и правда не было домашнего задания.

— Ну, она, наверное, просто не успела написать, — предположил Кир.

Но Дэн мотнул головой:

— Сегодня последний урок.

— Да ясен красен, восьмой захотел? — хохотнул кто-то из парней.

— Нет, не в этом дело. Вообще последний урок русского языка в «десятом». Совсем.

— Подожди, — воскликнула Алина, — а ведь точно. Завтра четверг, у нас вообще ничего нет у Елены, а в пятницу — последние уроки… а их не будет, линейка же. Всё. Конец учебного года. Следующий урок только в «одиннадцатом»…

Ребята замолчали, поглядывали друг на друга, не зная, что сказать. Ощущение приближающегося финала не просто школьной жизни, а детства коснулось каждого. Тут в дверь постучали, и подростки даже вздрогнули, замерли, уставившись на дверь. В приоткрытой щели показалась взлохмаченная голова Даньки. Ребята с шумом выдохнули:

— Блин! Напугал!

— Данька!

— Какие люди!

Долговязый вошел в класс, огляделся, спросил.

— А где Елена Николаевна?