Ах, эти милые культурные особенности гоблинов разных миров… а Тухляк тогда кем был?

А я был обычным гоблином. Самым обычным. Я просто управлял конторой по бесплатному вывозу ненужных вещей.

А, ты из бороты...

А теперь к Бельзедору!

Нет, к Бельзедору мы не пойдем. У кого еще остались важные незаконченные дела… и я сказал, важные! Откопать нычку с дурью не является важным делом, Тухляк.

Это отличная дурь. Даже Катимбер бы ее оценил.

У меня осталось дело! Я должен убедиться, что Серая Земля стоит! Я хочу узнать, кто занял мое место в Совете!

И у меня! Я хочу отомстить моим убийцам! В Тир-Нан-Ог, друзья! Да вострепещет Благой Двор!

А мы можем прикончить Тьянгерию?!

И дописать мою пьесу!

Спокойно, спокойно. Что за нездоровый ажиотаж? Сначала закончим в этом мире, потом обсудим дальнейшие дела.

И давайте забудем о мести. Почти всем нам есть кому мстить. В том числе… кхм… друг другу. Нас вообще центрирует демолорд.

Без меня никого из вас здесь бы вообще не было.

Как это без мести?! Как это без мести?! Да я живу только мыслью о ней!

Ладно, без мести. Но пьесу-то мы дописать можем?

Внутри Легиона постоянно проходили многоголосые диалоги, диспуты, целые конференции. Основные споры шли внутри ядра, активной части этого миллионного душевого сообщества, но состав ядра постоянно менялся, ибо Веретено вращалось с бешеной скоростью, выводя в центр тех, чьи способности или знания были сейчас востребованы. Бессменными оставались только Худайшидан, Дворк, Каан, Эксельсир, Тивилдорм, Аргей, Скоронокс, Уррембхей, Гзанок Эрбернар и еще несколько десятков самых могучих духов.

Нам нужно избрать двенадцать самых могучих. Двенадцать — оптимальное число для правительственного органа.

А ты так уверен, что войдешь в число этих двенадцати?

Духа Катимбера среди них не было, но и он словно незримо присутствовал в этом кругу. Память мозга, память тела — Легион ощущал среди себя тень древнего богоборца. Его плоть, плоть высшего титана, уступала только божественной — и она выдерживала беспредельную энергию Легиона, выдерживала уже много дней, даже не думая стареть или портиться.

Они все время были в пути. Легион шагал по земле, плыл в океанской пучине, иногда летел средь облаков. Тело не нуждалось в сне, а духи постоянно сменялись у руля, погружались в дремоту и выныривали на капитанский мостик. Глаза Катимбера чуть заметно мерцали — из них постоянно смотрели десятки и сотни тысяч самых разных существ.