Секундой спустя его схватило сетью щупальцев. Лахджа подхватила Хаштубала и Дегатти, тут же переместившись подальше. Благо Хальтрекарок ненадолго отвлекся – он орал на Бракиозора.
- Здесь больше нет демоницы Лахджи, - безразлично говорил гохеррим. – Здесь есть только волшебник Дегатти.
- А она кто тогда?! – указал пальцем гхьетшедарий.
- Это фамиллиар, - окинул Лахджу пустым взглядом Бракиозор. – Автономная часть волшебника Дегатти.
- Да какая разница?! Она по-прежнему моя жена!
- Нет.
Лахджа изумленно моргнула. Нет, она тоже ощущала, что печати спали, что где-то в глубине сознания она освободилась от незримой тяготы, но… но почему?!
«
Это же самое Бракиозор сказал Хальтрекароку… и Хальтрекарок пришел в дикое, непередаваемое бешенство.
- Это что еще за крючкотворство?! – рычал он. – Ты здесь, чтобы исполнить приказ!
- Я не исполняю твоих приказов, Темный Балаганщик, - сложил руки на груди Бракиозор. – Я Палач Паргорона, и я служу только закону. А закон гласит, что у тебя больше нет власти над этим существом.
- Что ты несешь?! Закон не предусматривает подобной казуистики!
- Я решаю, когда случай подпадает под закон. Желаешь оспорить мое решение?
Хальтрекарок не пожелал. Трясясь от злости, он повернулся к убогим смертным чародеям, к предавшей его женщине, тискавшей какого-то ребенка, и выкрикнул-сплюнул:
- Да я вас и один разотру в пыль!!!
- Тебе потребуется навык трения, когда от тебя разбегутся все жены! – выпалила Лахджа.
- Они не разбегутся, я им не позво… а-а-а!!!
Гнев Хальтрекарока стал почти материальным. Он вперился в Лахджу взглядом, сложил пальцы щепотью и всей душой пожелал, чтобы ее плоть слезла с костей, чтобы она превратилась в жижу на дне мусорного бака, чтобы черви наполнили ее глазные яблоки…