Это совершенно и полностью отличается от поцелуя в Самайн, в нем так много силы и так мало жизни, что мне хочется плакать. Я цепляюсь за воспоминания о других прикосновениях, других ласках, которые не переставала ценить, всегда надеясь, что у нас будет больше времени.

— Ты губишь меня, — бормочет он мне в губы.

— Как и ты губишь меня.

— Узнаю ли я когда-нибудь, говоришь ли ты мне правду?

— Очаруй меня.

— Что?

— Очаруй меня. Заставь сказать тебе правду. Я даю тебе полное разрешение. Я… мне нужно, чтобы ты знал. Мне нужно, чтобы ты понял.

Он прижимается своим лбом к моему, а затем слегка отстраняет меня назад, заглядывая в мои глаза. Я чувствую, как в меня впивается слабая сила, и я открываюсь ей.

— Скажи мне, Сефи, гублю ли я тебе?

— Да, — вырывается из меня невольный ответ.