Но я попыталась улучить еще один момент, чтобы понежиться в лучах послеобеденного света. Я прижала ладонь к постели рядом с собой. Тепло. Его запах — наш запах — все еще витал в воздухе, сладкий, знакомый и незнакомый одновременно.

Я, конечно, слышала об этом — обо всем, чем может быть секс. Но секс даже не казался мне подходящим словом для того, чем это было. Секс был инструментом, которым я пользовалась для выживания, практичным и безличным. Это было… больше. Дело было не только в теле и даже не в физическом удовольствии. Это было уязвимо. Это было доверием. И я никогда не думала, что мне может быть так приятно открыться.

Но, боги, это было так. Так хорошо, что это было страшно.

Я все еще лежала вот так, моя рука была прижата к простыням, я умоляла их не остывать, когда я почувствовала это.

Голос. Голос.

{Ты получила то, что хотела}.

Решайе был слабым и усталым, его слова были скрежещущими от изнеможения, которое эхом отдавалось в моих собственных костях.

Это быстро вернуло меня к реальности. Это произошло так внезапно, что я не успела опомниться, как мое тело напряглось, воспоминания о вчерашнем дне и кошмарах, которые я пережила, нахлынули на меня, как физическая сила.

Мой желудок скрутило, и я молилась, чтобы оно не говорило о Максе.

Оно шептало: {Возвращайся}. {Я дал тебе то, что ты хотела.}

Мое облегчение было кратковременным. Образ тех кошмаров, моя рука на двери, лицо Макса, причитания матери…

{И все же ты сердишься на меня.}

Мое сердце остановилось.

Нет.

{Да. Я чувствую запах. Я чувствую вкус.}

Оно становилось все холоднее и холоднее, обвиваясь вокруг моих мыслей, как змея.

Я не сержусь на тебя.

{Ты не можешь мне лгать.}

Его растерянная боль просочилась в мою кровь, запятнав ее разрастающимися нитями. Я ненавидела то, как она перевернула все мои мысли, опасно приближаясь к тем, которые я хотела только для себя.

Пожалуйста… — начал я,