— Я не думала, что в конце концов мне станет страшно.

— Это не конец.

— Но я все равно боюсь.

Кас сделал несколько глубоких вдохов, вдыхая и выдыхая, вдыхая и выдыхая, пытаясь подобрать слова.

— Я тоже. Я… — слова застряли у нее в горле. Казалось, рот, горло, легкие наполнились кровью, и теперь она не могла дышать, а ее речь вырывалась шепотом, который Асра, вероятно, даже не могла понять:

— Но я все время боюсь, ты же знаешь. Я рассеяна и тревожна, и страх никогда не проходит, поэтому я просто должна делать что-то, несмотря на страх. И я делаю. Я могу. И это значит, что ты тоже сможешь, так что посмотри на меня — посмотри на меня — потому что мы еще не закончили, ясно? Страх не победит нас, это не конец, это… это… — у нее перехватило дыхание. Слова кончились. Идеи кончились.

— Беспокойное сердечко, — рука Асры сжала ее руку в последний раз. — Ты должна перестать бороться за меня. Есть вещи поважнее, ради которых должно биться это сердце.

— Нет, — Кас крепче сжала ее руку. Она сжала ее в своей руке с такой силой, что удивилась, что не услышала звука ломающихся хрупких костей Асры.

Но Асра больше ничего не сказала.

У нее не было пульса.