После того, как вошли внутрь дома увидели странную картину — разбросанные вещи по комнате, высыпанная мука на земляном полу, зола у печи на полу, как будто ее выгребали из очага. Забившиеся в угол между кроватью и стеной, тихо скулящие от страха девчушки, ругающийся отец Бернис, пытающийся поймать мечущуюся жену, бросающую все, что попадалось под руку, в мужа, в детей, что-то выкрикивающую визгливым голосом. Была она простоволоса, боса, в одной сорочке. Периодически она начинала рычать звериным голосом, безумно вращая глазами. Вот честно, я напугалась! Никогда не видела такого! Но быстрее моего сообразившие, что надо делать, мои сопровождающие загнали женщину в угол и связали какими-то веревками. Причем вырывалась она с огромной силой, неожиданной для не слишком крупной женщины. Я, как замерла от испуга сусликом у стенки, так и стояла, только хлопала глазами.

Муж безумной смахнул вещи со скамьи, предложил мне присесть. Сам он тоже выглядел не лучшим образом — взлохмаченные волосы, порванная на груди рубаха, длинная, кровоточащая царапина на щеке. Вид у него был понурый. Я поинтересовалась.

— Что у вас происходит? Что вот это все значит? — я повела рукой вокруг.

Хозяин устало вздохнул.

— Про вчерашнее, вы, наверное, уже знаете? Айли последнее время совсем странная стала. Я даже и не знал, что она давеча в замок ходила. Вчера домой после работы приезжаю — дочки ревут все трое, а Айли и след простыл. Девчонки сказали, что она схватила все вещи и куда-то убежала. Да знаю я, куда она убежала! К хозяину паба побежала! Он частенько у мужиков, когда они пропьются, вещи в заклад берет. Потом, кто выкупает, а кто уж совсем теряет их. Вот она и побежала к нему продавать вещи, что Бернис принесла, да одёжку новую дочкину. Пока Бернис к вам увез, пока вернулся, Айли уж дома, довольная такая смеётся, говорит, что теперь денег у нас будет много, она уж теперь знает, как их добыть. Ну, я, правда, поучил ее вчера маленько, но не сильно, пару раз только ремнем и вытянул, вон, у нее даже синяков нет! Вроде успокоилась. А утром проснулись от грохота. Она по дому мечется, все кидает, кричит, что все ее деньги из захоронки украли, ищет везде, на детей, меня кидается… да и выглядит страшно, чисто зверь какой… дочки говорят, что мать полночи все ходила по дому, бормотала что-то, все прятала. Видно, сама спрятала и не помнит куда. Что с ней, леди Мэри? Говорят, вы можете лечить, может, поможете?

Я подавленно молчала. Я ни разу не психиатр, и даже с психологами дела не имела, но и мне тут понятно, что это какой-то психоз, шизофренический, параноидальный, реактивный — понятия не имею, только названия из модных журналов знаю. И память Мэри молчала наглухо, видно, нет никаких травок от душевных болезней. В общем, порадовать мужика мне было нечем. Наоборот, добавила проблем, сказав, что теперь ему придется долго следить за женой, чтобы она не натворила бед, если её оставить без присмотра. И связывать пока придется, если надо уйти ненадолго. Где-то так. Давно уже видела по ТВ сюжет, что душевнобольные могут сжечь свой дом вместе со своей семьёй и детей своих в том числе. Девчонки в углу зарыдали с удвоенной силой, я думала, что это от огорчения за мать. Нет, оказалось, что они от страха и от долгого сидения в углу просто описались и плачут теперь от стыда. Глядя на них, заплакал и отец.