Я с изумлением воззрилась наверх. Там стояла моя старенькая няня Рини, прижимая сухонькой рукой к груди заветные бумаги. Никогда не слышала от няни Рини такого тона, даже не подозревала, что она так умеет. Казалось, она только и может, что называть всех зайчиками и рыбками, я у нее ягодка, а седоватый Грегор — солнышко. А тут кинулась на защиту ягодки — откуда что взялось…

Гленн повернулся к своей спутнице.

— Значит, говоришь, законная жена? А что на это скажешь, дорогая?

И слово дорогая прозвучало как-то издевательски. Тем временем, он схватил ее за руку и обратился к Грегору, ко мне почему-то не стал.

— Лэрд, давайте и в самом деле пройдёмте в более подходящее место!

Грегор молча повернулся и пошел в гостиную Мы с Иннис быстро пошли за ним, следом за нами шел Гленн, таща за собой, как на буксире, явно не спешащую Линн. В гостиной все расселись по креслам и с любопытством уставились на Гленна — что же он нам поведает?

А поведал он нам о том, что очнулся поздней весной на ферме Линн, ничего не помнивший, чуть живой после травм каких-то и горячки. Что рассказала ему Линн о нем самом. О дальнейшей жизни на ферме, о том, что поведала ему позже Линн о его, якобы, имении, о сожительнице, о ребенке. Как они сюда поехали, о странном поведении Линн.