Практически точно такая же сцена (исключительно с точки зрения способа восприятия информации), например, в комедии Лопе де Вега «Собака на сене». Лакею Тристану непонятны действия графини, которая своему секретарю Теодоро надавала пощёчин, а через некоторое время велела выдать ему две тысячи эскудо. Теодоро, разъясняя Тристану смысл происходящего, ни словом не обмолвился о фактически имеющих место событиях. Он произносит фразу, которая формально не содержит абсолютно ничего относящегося к сути дела: «Собака укусила больно, / Зато и ластится теперь». Но и здесь никак нельзя сказать, что эта «посторонняя» информация ничего не объясняет. Просто она в данном случае служит соответствующим фоном (своеобразной формулой) для основной информации, в результате чего интересующая Тристана информация приобретает полную ясность. (Кстати, само название комедии – «Собака на сене» – тоже является образным выражением: ни о каких собаках, и ни о каком сене в прямом смысле слова здесь речи не идёт.)
Конечно же, любое образное сравнение помогает воспринимать информацию лишь в том случае, если оно само полностью понятно человеку, то есть если оно вызывает знакомые ощущения. Так, например, широко распространённые в России выражения «по щучьему велению» или «оказаться у разбитого корыта» для иностранца будут звучать совершенно абсурдно (если, конечно этот иностранец не интересуется русскими сказками).
Интересно, что структурированные ощущения сами могут порождать в сознании другие структурированные ощущения (образы), которые человек воочию никогда не видел (не слышал, не обонял, не осязал), но которые, тем не менее, настолько ярки и понятны, что сами используются в качестве образных сравнений. Например, кто видел ужа на сковороде? Вряд ли найдётся много очевидцев такой сцены. Однако выражение «вертится как