– Кстати, хочу тебя поздравить! – Васька расплывается в улыбке.

Мы уже подошли к классу русского и литературы, но внутрь не заходим.

– Спасибо, а с чем? – стараюсь искренне улыбнуться в ответ подруге.

– Ну как это? С твоим будущим братиком или сестрёнкой. Я вот, например, один ребёнок в семье и, можно сказать, страдаю от этого.

Моя улыбка гаснет. Я хватаю Ваську за руку, отвожу в сторону подальше от любопытных ушей.

– Откуда ты это знаешь? – понижаю голос до шёпота.

– В смысле – откуда? – не понимает она. – Это что, секрет какой-то? Твоя мама рассказала моей. Так это правда?

– Правда-правда, – отмахиваюсь, потому что это неважно. – А кому успела рассказать твоя мама?

– Ой, да всем! – фыркает Васька. – Весь вечер по телефону трепалась. У неё язык в одном месте не удерживается.

А вот это уже полный трэш… Ведь одно дело – узкий круг людей и совсем другое – большая часть местного общества. Вот кому в итоге будут сочувствовать люди?

Моей маме, ставшей жертвой козла Аверина?

Или маме Остапа, которую козёл Аверин бросил? Уверена, что найдутся и те, и другие. И нас с Остапом смогут столкнуть лбами…

– Ладно, пошли в класс, сейчас урок начнётся.

– Варь, всё нормально? – взволнованно спрашивает Васька.

Я отвожу взгляд, отпускаю её руку и просто киваю:

– Да, вполне.

Первой захожу в кабинет, она идёт следом. Мы садимся на свои места, и я с волнением осматриваюсь. Остапа пока нет, и я впериваю взгляд в дверь.

До звонка каких-то две минуты, класс почти заполнен одноклассниками, может, только пары человек не хватает. Остапа в том числе. А вот Гуреев уже на месте.

Звенит звонок, является Марта Юрьевна и закрывает дверь. Начинается урок. Через минуту в класс забегают опоздавшие. Но Остапа по-прежнему нет.

Он так и не приходит на урок, как бы отчаянно я не прожигала чёртову дверь взглядом.