Какое-то время они ели молча.

– Тем короче получится суд, – рассудил Нуз, явно довольный.

Ни одна сторона не хотела войны из-за показаний экспертов, превосходящих разумение большинства присяжных. Оружие невменяемости пускалось в ход менее чем в одном проценте уголовных процессов. Оно редко срабатывало в интересах защиты, зато неизменно вызывало сильные эмоции у присяжных и приводило их в замешательство.

– Какие-нибудь еще сюрпризы, Джейк? – спросил Лоуэлл.

– Пока никаких.

– Не люблю сюрпризы, джентльмены, – предупредил Нуз.

– Существует еще одно важное обстоятельство, господин судья, – сказал Дайер. – Оно ни для кого не представляет неожиданности. С точки зрения штата, несправедливо превращать данный процесс в кампанию клеветы против потерпевшего, достойного сотрудника, не способного теперь, увы, защитить себя. Будут звучать утверждения о физическом и даже сексуальном насилии, выявить истинность которых невозможно. Свидетелей всего трое, это Джози Гэмбл и двое ее детей, при том условии, что свидетелем выступит сам Дрю, в чем я сомневаюсь, и все трое смогут говорить о Стюарте Кофере все, что им вздумается. Как прикажете мне докопаться до правды?

– Они дадут показания под присягой, – напомнил Нуз.

– Без сомнения, но у них будут все основания для преувеличений, даже для выдумок и откровенной лжи. Суду решать, жить Дрю Гэмблу или умереть, и я ни секунды не сомневаюсь, что его мать и сестра нарисуют портрет потерпевшего самыми черными красками. Это несправедливо.

Джейк ловко распахнул одну из папок и извлек из нее две увеличенные цветные фотографии Джози с распухшим забинтованным лицом на больничной койке. Одну он передал через стол Дайеру, другую судье.

– К чему ложь? – спросил он. – Картина говорит сама за себя.

Дайер уже видел эту фотографию.

– Ты намерен представить это в качестве улики?

– Безусловно, когда Джози будет давать показания.

– Я стану возражать против демонстрации присяжным этого и других снимков.

– Возражай, сколько тебе угодно, ты знаешь, что возражения не будут приняты.

– Я приму решение об этом на суде, – заявил Нуз, напоминая им, что главный – он.

– А девочка? – спросил Дайер. – Полагаю, она покажет, что Кофер подвергал ее сексуальному насилию.

– Да. Кира была неоднократно изнасилована.

– Как мы можем это утверждать? Она делилась с матерью? Еще с кем-нибудь? Как нам известно, она не обращалась к властям.