Дайер посмотрел на поднимающегося Джейка. Тот произнес заранее подготовленные слова:

– Ваша честь, я протестую против этих показаний, поскольку они даются с чужих слов.

Судья этого ждал.

– Протест принят к сведению, мистер Брайгенс. Для протокола, защита ходатайствовала об ограничении данной части показаний. Штат дал ответ, и шестнадцатого июля я провел слушания по ходатайству. После бурного пространного спора сторон суд, будучи полностью проинформированным, постановил, что эти показания допустимы.

– Благодарю вас, Ваша честь, – сказал Джейк и сел.

– Можете продолжать, мистер Дайер.

– Помощник шерифа Тейтум, вы спросили девочку, мисс Киру Гэмбл, кто застрелил Стюарта. Что она ответила?

– Она сказала: «Дрю его застрелил».

– Что еще она сказала?

– Ничего. Она держала голову матери и плакала.

– Что вы предприняли дальше?

– Я прошел в гостиную и спросил парня, то есть подсудимого, он ли стрелял в Стюарта. Тот не ответил. Он просто сидел и смотрел в окно. Убедившись, что парень не намерен отвечать, я покинул дом, вернулся к своей патрульной машине и вызвал подкрепление.

Джейк не сводил с него глаз. Он внимательно слушал приятеля, которого знал много лет, завсегдатая их кафе, раньше готового выполнить любую его просьбу, и размышлял, станет ли его собственная жизнь прежней. Разумеется, по прошествии месяцев и лет она нормализуется, и копы перестанут видеть в нем защитника виновных, выгораживающего преступников.

Джейк отбросил эти мысли и пообещал себе вернуться к заботе о будущем месяц спустя.

– Спасибо, помощник шерифа Тейтум, – произнес Дайер. – У меня больше вопросов нет.

– Мистер Брайгенс?

Джейк встал, прошел к трибуне, заглянул в блокнот и перевел взгляд на свидетеля.

– Итак, помощник шерифа Тейтум, войдя в дом, вы сразу спросили Дрю, что произошло.

– Именно это я сказал.

– Где он находился?