– Все и так некрасиво дальше некуда, господин судья. Четырнадцатилетнюю девочку несколько раз насиловал и оплодотворил мерзавец, пользовавшийся ее беззащитностью. Фактов нам не изменить. Это произошло, и любые попытки с вашей стороны ограничить показания Киры предоставят нам множество оснований для апелляции. Закон конкретен, Ваша честь.

– Я не просил читать мне лекции, мистер Брайгенс!

А не помешало бы…

Какое-то время Нуз жевал мундштук трубки, пуская облака дыма над столом. Наконец он сказал:

– Я не уверен, как лучше справиться с этим скандалом. Никогда такого не видел, честное слово. Непонятно, как все это подействует на присяжных.

– Не вижу, как это может нам помочь, – простонал Дайер.

– Это никому не помогает, – заметил Джейк.

– Адвокатам сторон никогда еще так не угрожали в моем суде, Джейк, – произнес Нуз. – После суда я разберусь с мистером Кофером. Работаем дальше.

Никому из троих не хотелось возвращаться в зал из кабинета судьи и слушать показания Киры.

Омар Нуз собирался провести эффективный и безопасный судебный процесс практически у себя на заднем дворе. Он уговорил шерифа расставить всех помощников – штатных, внештатных, резерв, добровольцев – в здании суда и вокруг. После выходки Эрла и прозвучавших угроз адвокаты сторон и присяжные, вернувшиеся в зал, убедились, что охрана значительно усилена.

Кира вернулась на свидетельское место, зажала в кулаке платок и постаралась успокоиться. Джейк сказал ей, стоя у трибуны:

– Перед перерывом вы, Кира, назвали отцом своего ребенка Стюарта Кофера. В связи с этим я вынужден задать вам кое-какие вопросы о вашей половой связи с ним, хорошо?

Она прикусила губу и кивнула.

– Сколько раз вас насиловал Стюарт Кофер?

Дайер не постеснялся вскочить и запротестовать. Лучше бы он не открывал рот.

– Протестую, Ваша честь! Я возражаю против слова «насиловать», предполагающего…

Джейк разозлился.

– Лоуэлл! – заорал он. – Как еще ты прикажешь это называть? Ей четырнадцать лет, ему было тридцать три…

– Мистер Брайгенс! – прикрикнул Нуз.