Добрая половина из них была совсем не против такого развития событий, но некоторые все же начали выражать брезгливое недовольство. Им оскорбительно было слышать то, каким тоном этот неизвестный господин разговаривает с ними.

Один деятель из департамента по санитарно-вирусно-микробному контролю, открыто возмутился, сделав два шага вперед.

– Что вы себе позволяете, господин хороший!!! – басом, произнес он, имея при этом крайне воинственное выражение на толстом, слегка покрасневшем лице.

Гладко выбритые щеки, начали передвигаться сами собой, а свинячьи глазки сузились еще больше, оставив вместо себя почти незаметные, узкие щелочки.

– Вы имеете сообщить мне что-то важное. Вам не нравится проявленная о вас забота, господин любезный – ответил, не меняя выражения лица, товарищ Репейс.

– Каким тоном вы разговариваете!!! – крикнул толстяк.

Эдуард Арсеньевич умоляюще смотрел на толстяка, затем со страхом на товарища Репейса.

– Перестаньте Свиноедов – произнес Эдуард Арсеньевич.

Свиноедов, от этого подскочил на месте и если бы под его весом находился какой-нибудь предмет то он, несомненно, превратился бы в набор осколков, насколько грузно колыхнулось огромное туловище.

– Я уже ничего не понимаю!!! – закричал он, глазами ища поддержки у своих коллег, которые от чего-то были настроены не настолько воинственно.

Толстяк по фамилии Свиноедов хотел, по всей видимости, продолжить свое возмущение, но в последний момент от чего-то вдруг застыл с открытым ртом и, к тому же, в эту же минуту возникло что-то похожее на всеобщую минуту молчания, и все остальные, за исключением товарища Репейса, сначала повернулись в сторону, застывшего с открытым ртом господина Свиноедова, а затем в ту сторону, куда и были направлены эти самые глазки.

Взгляд Свиноедова был устремлен все к тому же административному зданию, которое приобрело вид из старой кинохроники. Украсилось лозунгами давно минувших дней, и в дополнение к этому, полностью изменился весь доступный обозрению ландшафт.

Появились черно-белые клумбы, с такими же черно-белыми цветами. Доска почета с атрибутами пролетарской власти. Возле всего этого располагались несколько лавочек, на них, не обращая внимания на делегацию во главе с господином Калакакиным, о чем-то беседовали работницы одетые в спецодежду из незапамятных времен.

Свиноедов со скрипом повернул голову в направлении товарища Репейса. Через секунду его начало покачивать на месте, он вцепился в плечо своего собрата, представляющего департамент ‘’ электропроводного благополучия, с полным контролем’’, но тот испуганный не меньше Свиноедова, пытался вырваться в сторону. Его худосочное личико с чертами выродившейся интеллигентности, превратилось в восковую маску, а глаза, опережая онемевшее тело, стремились со скоростью превышающую скорость звука в направлении выхода.