– Ну, те, кто спать тебе этой ночью не давали – уточнил тот.

– А эти – протянул Архип Архипович – Не знаю, если честно, не думал. Они куда-то бежали и места для меня, вроде незнакомые – продолжил или закончил Архип Архипович.

– Вот и я, думаю, что вряд ли они здесь будут закладывать свою кощееву смерть. Так и сказал товарищу Репейсу.

– А он что? – Архип Архипович закурил еще одну сигарету.

– Да что, плечами пожал, мол все может быть. Ты водочки, то мне налей, давно желание имею – попросил Митрофан Андреевич.

– Пойдем в дом – дружески предложил Архип Архипович.

– Я думаю, им символ какой-нибудь нужен. Здесь ничего такого нет. Хотя невозможно предположить, что им придет в голову – сказал Митрофан Андреевич.

– Я так совсем не понимаю. Если мы знаем их, если мы знаем, что ларец у них, то проще взять их всех скопом, да и открутить головенки – злобно произнес Архип Архипович.

– Хорошая мысль. Товарищ Ефимози так и предлагал. Только ситуация, к сожалению, иная. Нельзя этого делать, особенно сейчас нельзя. Товарищ Репейс долго объяснял, как у нас говорят, политику партии. Принято решение, обнаружить их и брать на месте.

– Звучит хорошо, но все же проще было бы с такими людьми по-другому.

– Хорошо, если бы так

– Понимаю, что ничего не понимаю.

– Я, Архип, если так можно сказать, почти местный. Да и по профессии, мы тоже близки.

– Ты же Митрофан мне ясно сказал: питерский рабочий с Балтийского завода. У меня сердце в пятки, от слов этих чудесных ушло. Это же надо – питерский рабочий, что может быть достойнее этого.

– Правда Архип, всю молодость там и на гражданскую войну оттуда на восточный фронт, и после победы из-под самого Иркутска назад, снова на свой завод. Затем еще двадцать лет, а вот во время войны с фашистами попал я в этот городок. Направили на помощь от ЦК. Теплостанцию строили, я уже давно на инженерной должности был, да и по партийной линии.

– Тяжко было? – спросил Архип Архипович.

– Тяжко было, от того, что на фронт по возрасту не взяли. Но дело – есть дело, сказали значит надо. Гордость, Архип была несоизмеримая, в городок сразу десяток заводов прибыло. Энергию, – им нужно, людям нужно. Что я тебе говорю, сам все понимаешь. Так я здесь и остался, жена ко мне приехала. Дочка затем в Ленинград вернулась, а сын под Сталинградом навсегда лежать остался.

– Нет уже Митрофан заводов тех – грустно произнес Архип Архипович.

– Знаю, точнее один остался, да и наша станция еще жива. Без нее и этим иродам не обойтись – сплюнул в пепельницу Митрофан Андреевич.

– Сволочь, есть сволочь – процедил сквозь зубы Архип Архипович.