О размерах добычи намытого золота можно судить по итогам работы за несколько лет екатеринбургского купца 1-й гильдии А. Красильникова на Аполинарьевском прииске, считавшемся наиболее богатым. Так, в 1848 году добыча его артели достигала 2-х фунтов и 58 золотников, в 1851-м – около 15 фунтов. В следующем году удалось намыть 2 пуда и 3 фунта. В среднем добыча золота составляла от 7 до 60 долей на 100 пудов промытого песка (доля – это по весу приблизительно сотая часть золотника). Нередко старатели отмечали «убогость песков» (Семеновский прииск С.В. Сигова и др.), или присутствие проб неудовлетворительного качества («неблагодатные знаки», «неблагонадежная россыпь»),
В Тюменском областном архиве хранится дело Первого департамента Уральского горного правления (фонд И-132, опись 1, дело 7) с материалами 1858 года о работах артели, нанятой тюменским купцом 1-ой гильдии А.Г. Глазковым на поиски россыпей в северной части Березовского уезда в районе речек Крутая и Сухая. Интересен состав отряда: промывальщик – туринский мещанин Иван Панаев, инородец Муса Авгаев, тюменский мещанин Ефим Матвеев, крестьяне Тюменского округа Каменской, Созоновской и Ларихинской (Ишим) волостей Ефим Викулов, Семен Ершов, Лев Торопчин, Николай Рюпин.
Приложил руку к поискам россыпного золота и небезызвестный в зауральских краях предприниматель Поклевский-Козелл. В 1863 году им была отправлена изыскательская партия из 10 человек и одного штейгера к речкам Манья и Народа. Он действовал по доверенности от имени Варшавского потомственного почетного гражданина купца 1-ой гильдии В.П. Кузнецова. Его инициалы и сохранились на межевых столбах, установленных штейгером: «В.П.К.».
Дело в том, что по правилам «Положения...» на межевых столбах должны быть указаны инициалы заявителя. Некоторые из столбов удается находить и в наше время с такими знаками: «А.Г.Г.» («Алексей Григорьевич Глазков»); «О.С.П.К.С.С.» («отвод Семеновского прииска купца Семена Сигова»; «Н.В.О.» («Иван Васильевич Оконишников», тюменский купец 2-й гильдии, 1857 год) и другие, им подобные. Кстати, поверенным И.В. Оконишникова и руководителем артели, отправленной на приток Лозьвы реку Ушму, был ялуторовский мещанин И.О. Бурлаков.
В последней трети XIX столетия ажиотаж вокруг североуральских золотых россыпей заметно снизился. Причиной тому стало невысокое содержание золота, приходящегося на единицу объема добытой из шурфов горной породы. Невелика была и мощность золотоносного слоя песка: от 0,5 до 1,5 аршина. Наибольшие сложности при выполнении горных работ доставляло старателям постоянное затопление глубоких, до восьми аршин, шурфов водою от подземных и паводковых притоков. Отмытое золото едва окупало вложенные средства. Разорились мелкие частные артели. На плаву остались только те, кто обладал крупными капиталами, либо отряды акционерных обществ или концессий. Например, в 1898 году предприниматели И.И. Ланге и Г.В. Грязное совместно с представителем английской «Новой компании изумрудов» в городе Екатеринбурге Н.А. Нечаевым организовали «Первое североуральское горнопромышленное общество» с капиталом в три миллиона рублей. Компания получила право на разработку россыпей по рекам Манье, Сыгве и Ятрии. Рассказывают, что заявочные столбы компании с медными табличками, датами установки (1900–1914 гг.) и текстом на английском языке, стояли в устье Маньи еще совсем недавно. С началом первой мировой войны работы прекратились.