В силу изложенных причин на протяжении около шести десятилетий (1930–1990 гг.) в Тюмени можно было, по крайней мере, трижды наблюдать откровенное охлаждение местных властей к судьбам технических вузов, созданных по их же воле. Все зависело как от уровня культуры, информированности, настроения и капризности партийной верхушки, так и от чисто конъюнктурных соображений. Энтузиазм и эйфория властей по случаю образования той или иной ячейки высшего технического образования могли быстро смениться равнодушием к своему первенцу, охлаждением к собственному начинанию.

Так, в начале тридцатых годов был закрыт автодорожный институт, а многие его преподаватели, надо полагать, немало досадившие партвластям своей независимой позицией, спустя несколько лет были репрессированы. В пятидесятых годах, когда заведующий УКП Уральского политехнического института Ф.И. Гурьев безуспешно пытался пробить идею существования в Тюмени собственного технического вуза, потребность в институте сочли в верхах преждевременной. И только открытие промышленно значимых нефтяных и газовых месторождений сдвинуло с мертвой точки процесс организации вуза нефтяного профиля. Однако и здесь, после нескольких лет любовного отношения к детищу обкома, после смены в 1973 году старого поколения партийных руководящих кадров новыми, снова наступил спад внимания. В обкоме быстро привыкли к конвейерной системе ежегодного пополнения инженерными кадрами. Вместо помощи и содействия начались бесконечные контрольные проверки различными комиссиями по самым малозначительным поводам. По отношению к руководству вуза с каждым годом все чаще слышались откровенная нервозность и раздражение, особенно по итогам хозяйственной деятельности института. Можно было бы и согласиться с придирками в части хозяйственного неумения ректората, если бы не одно немаловажное обстоятельство: во всей стране не было ни одного вуза, включая столичные, в которых подобные недостатки не имели бы место. Причина запустения вузов лежала много глубже, чем это видел на поверхности партийный надзор, – тотальное невнимание государства к высшей школе.

В условиях, когда благополучие вуза виделось в пробивных способностях ректора, большинство последних быстро «приедались» в отделах обкома, особенно в случаях, когда собственное мнение ректоров звучало неприлично часто. Как следствие неоправданного субъективизма, следовал черед замены ректоров в университете, медицинском и сельскохозяйственном институтах, а в 1986 году – ив индустриальном.

Пусть тс, кто сделает попытку узнать себя в отдельных, описанных ниже эпизодах, не держат зла на автора. В конце концов, они – эти отрывки событий, есть дела давно минувших дней, почти 20-летней давности. Главное – не в фактах и лицах. Важно, чтобы рецидивы деятельности КПСС больше не повторялись в России. А признаки их возвращения уже наблюдаются в наше время. Вспомните, хотя бы, недавний учредительный съезд движения «Единство» в Новгороде, на котором его новоявленный председатель бесцеремонно и грубо обрывал выступающих, читал нотации и грозил исключением из партии. Перефразируя одного из наших недавних премьер-министров, можно сказать: «Хотели как лучше, а получилось как всегда – КПСС».