Люди кричали, бросались врассыпную. Ржали кони, гремели колёса спешащих экипажей, но моуры не обращали внимания на смертных: они были сыты и не нуждались в пополнении, их и без того было много, так много, как никогда. Эллекен довольно улыбался, наблюдая, как болотная нежить пляшет по площади и камни под их ногами оборачиваются илом и грязью.

Скоро всё пространство вокруг дворца превратилось в сплошную вязкую топь. Дворец глухо застонал, как могучий дуб, терзаемый бурей. Моуры радостно заголосили, схватились за руки и бросились в хоровод, сталкиваясь и падая друг на друга, но тут же поднимались и возобновляли бешеные пляски, хохоча и визгливо вскрикивая. Дев стало столько, что между их телами уже почти не было видно земли.

Дворец ухнул снова, и на этот раз стало отчётливо видно, что он кренится на левый бок. Сноп серебряных огней взвился от моуров ввысь, и одна из башен с сухим треском откололась. Рушась, она задела другую башню, и вниз посыпались медные пластины и камень.

Новый сноп пламени заставил все стёкла во дворце лопнуть и, звеня, рассыпаться дождём. Здание всё больше оседало, заваливаясь на бок, будто старик, решивший присесть на отдых.

Вслед за дворцом начала оседать и ратуша. Сферические кракелы горестно запели невпопад, ударяясь округлыми телами друг о друга, и город наполнился их предсмертным плачем. Болота ползли от площади к торговым кварталам и жилым улицам, и везде здания начали вжиматься в землю, захлёбываясь илом. Торговцы бросали свои лавки и выскакивали наружу, но почти все увязали в болотах и тонули в считанные секунды даже без помощи моуров. Извозчики оставляли кареты и телеги, из окон тонущих домов выпрыгивали люди прямо в чём были, не переодевшись в зимнее, и в панике бросались бежать, находя смерть в топях или под обломками рушащихся зданий. Лишь посольство, на крыше которого устроились Эллекен, Ленард, Гвендэ и Иола, твёрдо стояло, а брусчатка вокруг него даже не думала обращаться болотом.

Башня с кракелами, переломившись у самого основания, рухнула. Кракелы взревели последний раз, ударившись о крышу здания министерства торговли и проломив её. Ратуша развалилась на части и сгинула в трясине, подняв фонтан чёрных брызг.

Дворец, наконец, тоже не выдержал и с душераздирающим грохотом разломился пополам. Он медленно, даже торжественно входил в маслянистую топь, поблёскивая шпилями – будто хотел сохранить королевскую стать даже в момент гибели. Иола прерывисто вздохнула и схватила сестру за руку. Дворец уходил гордо, как поверженный гигант, и от этого величественного и печального зрелища захватывало дух.