— Не доверяете?

Пожатие плеч — это их феодальное право, не доверять.

— Цены на зерно мы готовы координировать с вами, ни асса больше или меньше. И готовы заплатить за аренду складов на время ярмарки. Но герцогство Мерида не может заключать сделок, затрагивающих его суверенитет.

Слово «суверенитет» пишу для облегчения понимания. В местном иберийском пока нет такого точного термина. Речь о феодальных правах. У герцога есть право распоряжаться своей собственностью — допустим, зерном. Отдавая его нам на откуп, доверив везти под охраной чужих… Это на взгляд дона Алехандро унижение его достоинства, ущемление прав. Я, например, так не считаю, ибо на товар будет заключен договор, я его официально передал третьей стороне и не несу ответственности, но у него, местного феодала, свои сословные заморочки.

— Лично я не против! — снова воздел я руки кверху. — При условии, что всё, что не финансируется из общака, общаком и не компенсируется. Ваше зерно. Ваша доставка. Ваша оплата НАМ, за аренду пространства на ярмарке. — Окинул взглядом купцов, намекая, что они в доле, и что за организацию ярмарок под эгидой «Зерновой гильдии Альмадены», которые Фредерико Гонзалес, партнёр оттуда, сейчас спешно организует, платить тоже будет общак. — Но с жёсткой координацией цен, и ни меры зерна мимо договорённости!

— Магдалена также не против, — уважительно склонил голову и «зерновик» из несвятой святой. Это они привлекли Мериду к делу. И правильно, надо сказать, сделали — в королевстве ещё не паника, но уже все недоумённо крутят головами: почему с Юга не идёт зерно? Что мы будем есть зимой?

— У нас нет причин быть против. Всё логично, — поднял руки и аквилеец.

— Но у моего герцога вопрос к сеньору графу, — взгляд спецпредставителя на меня. — Мурсия, Таррагона и Валенсия…

— Не обсуждаются! — зло одёрнул я. — И эти договора мною изначально были заявлены, как не подпадающие под соглашения о синдикате. Также у нас ещё четыре долгосрочных многолетних, но небольших контракта, которые, наверняка, есть и у вас, и их я обсуждать также не намерен. Долгосрочка за скобками.

— Вопросов нет, ваше сиятельство. — Посланник скрипнул зубами, но склонил голову. Видимо всё понимал, но не мог не спросить. Он птица подневольная.

— В таком случае, какие остались вопросы, и пошли спать, — облегчённо выдохнул я. — Завтра мы уезжаем на войну. Боже храни королевство!

— Боже, храни королевство! — хором поддержали все присутствующие.

* * *

Катарина уезжала в Аквилею. Там во время набега безопаснее — я настоял. Ночь была бурная, и я убедился, что, несмотря на огромный житейский опыт и не присущую возрасту мудрость, в этом деле она пока была неопытной девочкой. С утра на обоих навалилась грусть. Вещи её бодики и слуги унесли, погрузив на ладью, а мы медленно-медленно шли, пешком, к пирсу, треплясь о чём-то не особо важном. Мне не хотелось расставаться, не хотелось отпускать, но я и сам уезжал. Скорее всего, надолго.