Руки Неунывающего дрогнули, и Максиме оттолкнула его в негатив. Прим угодил в него, словно в густую смолу. Его схватили десятки лап и принялись рвать, царапать, терзать. Меч вырвали из рук, и тот пропал во тьме.

— И ты тоже, — сказала Максиме разочарованно. — Неунывающий. Слова. Ничего кроме слов.

Прим, наполовину погрузившийся в негатив, закричал, его лицо осветилось внутренней силой. Он рванулся вперед и лапы чудовищ затрещали и лопнули, словно ослабшие путы. Неунывающий рванулся еще раз и припал на одно колено перед Максиме. Тяжело дыша, истекая сущностью из ран. Та улыбнулась и коснулась мечом его плеч.

— Так-то лучше. За стойкость, я посвящаю тебя в истинные рыцари позитива.

Неунывающий дико посмотрел на нее. Он резко встал. Часть доспехов с него сорвали, но нагрудник оставался на месте. Прим снял его, не спуская глаз с Максиме, связал ремешки, что-то вырвал из подклада и сделал импровизированный щит, горизонтально надев пластину на правое предплечье.

— Продолжаем? — спросила Максиме.

Неунывающий ответил, бросившись на нее. Максиме отшатнулась от тяжелого удара в живот, закрылась Насилием. Позитивный образ двигался как молния. Она едва успевала парировать его атаки. Край нагрудника врезался ей в ребра, колено, плечо. Максиме довольно постанывала, рассекая пустоту, которая должна была быть Неунывающим. На пол, вместо его головы, падали отрубленные кусочки доспеха.

Стены негативного пузыря пронзили серебряные мечи. Позитив пытался пробиться снаружи, чтобы помочь своему командиру. Они готовы были сомкнуть кольцо, уничтожив прорыв. Увидев это, Неунывающий сделался почти невидим. Неуязвим. Получая удар за ударом, Максиме кричала, но улыбка не сходила с ее губ. Опираясь на меч, она жадно наблюдала за тем, как позитив пробивается сквозь черноту. В ее глазах появились искорки чего-то теплого. Она могла бы наблюдать за этим бесконечно, но…

— Хорошего понемножку, — пробормотала она.

Удар Неунывающего рассек ей лоб и опрокинул на спину. Он склонился над ней, отведя назад руку с щитом. Край нагрудника зазубрился и стал по-настоящему опасным оружием.

— Ты же не ударишь лежачего, — выдохнула Максиме, протянув руку к его щеке. — К тому же женщину.

— Пусть меня проклянут все позитивные установки, но для тебя я сделаю исключение, — процедил Неунывающий.

Он подался вперед, полузакрыв глаза. Голоса позитивных воинов окликали его. Агонические визги негативных тварей были приятной музыкой, как и шипение отрицаниеметов. Все закончится здесь и сейчас. Тирании Максиме придет конец.

Рука Одиночества перехватила край нагрудника. На лице Максиме не было ни следа прежнего удовлетворения. Она была в бешенстве. Резко рванув щит в сторону, она сломала Неунывающему руку, а потом опрокинула его, вскочив на ноги как кошка.