— Мы с Адель расстались.

Он удивленно приподнял брови.

— Просто решил предупредить, чтобы вы с ее родителями планы на Новый год не строили.

Я встал, потому что все, что должен был сказать, сказал. А обсуждать подробности личной жизни с ним было как-то странно.

— Могу я узнать причину, — сухо спросил он.

Перед глазами все еще стояли Адель с Антоном, когда я их застал. Как там говорила новенькая, заступаясь за своего Пашку, — «Все иногда ошибаются». Паршивый аргумент. По крайней мере от него не становилось ни грамма легче.

Но чувство долга перед Антоном не позволяло его винить. Ведь все эти годы, мой отец был отцом и для него. Пусть не в той степени, как для нас с Алексом, но я знал, он Тона любит. И ценит. Очень.

В этот момент я четко осознал, его ошибка не стоит потери репутации и уважения, что зарабатывались годами. А репутация многого стоит, мне ли не знать.

Иногда я даже завидовал ему.

Над ним не висело бремя ответственности и неоправданных ожиданий. Родители никогда не требовали от него соответствия статусу, фамилии. Одно только то, что он мог плевать на условности и что думают о нем другие, уже стоило многого.

Он был свободен.

И не мне его этой свободы лишать.

— Я изменил ей. И она узнала, — просто и лаконично ответил я.

Отец потер рукой лоб, очевидно поражаясь моей недальновидности. Я думал, он станет на меня орать, заставит придумать что-то, но он неожиданно понял.

— Послушай, — сказал он, по-дружески опустив руку на мое плечо. — Еще не все потеряно. Купи цветы, поезжай к ней. Уверен, ты сможешь все объяснить. Хочешь я с Альбертом переговорю?

Альберт был отцом Адель.

— Не надо, пап. Но... спасибо за помощь.

— Слушай, Виктор, со всеми бывает. Дай ей время. Она тебя простит.

Стало так тошно изнутри. Я посмотрел ему в глаза.

— А мама бы тебя простила?