Я не понимала, почему она говорит мне эти вещи. Ведь разве, расставшись, люди не оставляют друг друга в прошлом? И лишь когда она сказала: «Он никогда не улыбался раньше… А теперь начал», — поняла, он все еще ей дорог.
Она сама была счастлива. Я видела, как рядом с Антоном ее глаза светились. И хотела такого же счастья для Северова.
— Поэтому ты выбрала Антона? — спросила я.
— Я не выбирала его, — ответила Адель, озаряясь непривычно широкой улыбкой. — Просто в какой-то момент поняла, он единственный, кто все это время по-настоящему был рядом. Относился ко мне как к чему-то важному. И на этот раз дело не во внешности. Мне кажется никто и никогда не касался меня с таким трепетом. А потом… — ее улыбка вдруг стала по лисьи лукавой. — Ты видела его без майки?
И громко мелодично рассмеялась.
Это было странно и так необычно. Я ждала чего угодно — презрения, зависти, жалости, но никак не дружескую руку, протянутую ладонью вверх.
Улыбнувшись, я произнесла:
— Знаешь, все это время я представляла тебя иной.
— Наглой стервой? — снова рассмеялась она.
— Нет, — я опустила глаза. Откровенность за откровенность. — Опасалась, что ты будешь меня ненавидеть.
Адель вылила остатки чая в кусты, и принялась закручивать термос.
— Знаешь, — сказала она, — должна все-таки существовать в мире женская солидарность. Без грязи, зависти и предательства. Тем более, когда мы все, наконец, обрели то, в чем так долго нуждались. Я читала, что в одном из университетов, кажется где-то в Бельгии, девчонки придумали собственную систему знаков, не понятную парням. Что-то кажущееся несущественным, вроде... просьбы одолжить зубную нить. И если кто-то просит об этом, значит ему необходима помощь. Было бы здорово, если бы что-то подобное появилось и у нас.
— Очень жаль, что в Карточной Долине все работает в точности до наоборот.
— Кто-то должен быть первым, — сверкнув улыбкой, она закинула сумку на плечо. — Идем.
— Давайте без меня, — крикнула я ей вслед и, схватив клятую доску, побежала обратно к гостинице.
На улице было сыро и промозгло, а я не надела перчатки. Виктор сидел на скамейке в деревянной беседке напротив леса, смотря куда-то вдаль. И хотя, на нем был надет серый капюшон, скрывающий волосы и лицо, я знала, это он.