Вдруг Стёпа почувствовал сильный удар и горячую боль в груди. Мальчик пошатнулся, зажал левой рукой рану.

— Внучек! — крикнул дед Нечипор. — Что с тобой?!

В дверях показался бандит. Стёпа прицелился. Но почему-то револьвер в его руке стал очень тяжёлым... Мальчик покачнулся, сделал шаг вперёд, изо всех сил нажал курок и, словно молодой дубок, подрубленный острым топором, повалился на пол, не выпуская из руки нагана...

Начинался рассвет. Тонкая золотистая полоска появилась на горизонте. Розоватый отблеск её упал на тёмные, почти чёрные тучи, нависшие над селом.

Потом из-за леса показалось солнце. Красное-красное, как кровь, что сочилась из груди юного коммунара — Стёпы Цыганка...

И тут раздались топот и громкое ржание лошадей. Их перекрыл мощный, словно громовой раскат, голос:

— Окружа-а-ай!!! Ни одного бандита не упускать!!! Гаси огонь! Бандиты хату подожгли!!!

В дымящийся проём двери стремительно вбежал Иосиф Иосифович и трое красноармейцев. Они кинулись к лежащим на полу Стёпе и деду Нечипору. Иосиф Иосифович поднял голову мальчика, прислушался, дышит ли, приложил ухо к сердцу... Нет, не дышал уже Стёпа Цыганок, не билось его храброе сердце...

Иосиф Иосифович поднялся, вытер рукавом закоптевшее лицо, по которому скатились две скудные слезинки. Тяжело раненного деда Нечипора красноармейцы подняли, вынесли из хаты и бережно положили на покрытую сеном подводу...

— Давай быстрей вези его в больницу. Там его наши врачи подлечат. Да осторожней гляди на ухабах! — крикнул Иосиф Иосифович. — Крепкий был наш дедок... Думаю, выдюжит! Поживёт ещё с нами!

Павел Ткачёв

ОСЕННИЕ СТИХИ

ОСЕННИЕ СТИХИ

КАК ОБИДНО...