— Я жду тебя.

— Зачем?

— Идём, идём! — И Чижикова зашагала не оглядываясь.

Рогов, конечно, её догнал.

— Зачем пришлёпала? Отвечай!

— Ты сошёл с ума, — зашептала Чижикова, — под Новый год тащишь двойку.

— Двойка моя, а не твоя.— И Рогов прижал к груди портфель.

— Ты будешь её беречь или будешь действовать? — спросила Чижикова. — У тебя есть мужской характер? Разве ты не слыхал, что сказал Василий Петрович?

Не дождавшись ответа, Чижикова отодвинула доску в заборе, около которого они остановились.

— Скорее лезь за мной! — приказала она, и Рогов протиснулся вслед за ней в узкую щель.

* * *

Они очутились в необыкновенном саду; занесённый снегом сад цвёл, на яблоневых ветвях, покрытых лёгкими цветами пушистого инея, прыгали малиновые снегири, а у корней приземистых деревьев кувыркались в сугробах солнечные зайцы.

В глубине сказочного сада стоял голубой дом с радужными окнами; над его крышей, на высоком шпиле, сидела неведомая птица. Она приоткрыла глаз, наклонила голову, но не слетела вниз, не постучала в окно дома, не известила его хозяина о том, что в его сад пожаловали гости.

Рогов никогда не видел такого сада, такого дома и такой диковинной птицы.

— Зачем мы сюда пришли?

— Ты помнишь, что тебе сказал Василий Петрович? — повторила Чижикова, и Рогов её не узнал.

Конечно, это была Чижикова в своей меховой шубке, в шапке с помпоном, из-под шапки торчат две косички с коричневыми бантиками, но это и не она. У Чижиковой никогда не было такого голоса, которого нельзя не послушаться.

— Мы не должны терять ни одной минуты, — говорит Чижикова, и Рогов идёт за ней прямо к собачьей будке; собака на привязи, но всё-таки это чужая собака.

Рогов даже зажмурился. Но ничего страшного не произошло. Чужая лохматая собака легла у ног Чижиковой и завиляла хвостом.