И тогда же, после «хода конем» – я и взялся за «Пирамиду».

Для меня важно было написать так, как было на самом деле – с моей точки зрения, разумеется. Уже говорил не раз, а сейчас повторю опять: жизнь – прежде литературы! Тем более в нашей стране. Литература у нас всегда была СВЯТЫМ ДЕЛОМ. Потому что иначе как получить ЯСНОСТЬ КАРТИНЫ? Как справиться с этими монстрами из правительства, с лукавыми «специалистами», думающими не о деле, а о себе и лебезящими перед начальством, как ПОНЯТЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ и перестать быть РАБАМИ? Мне уже не интересны «беллетристические» сочинения наркотического характера, хотя я уверен, что в своих фантазиях почище многих мог бы оторваться! Мне интересна ЖИЗНЬ! Как было и что есть НА САМОМ ДЕЛЕ! Пусть лишь с моей точки зрения, но – честно! Зарабатывать деньги литературой в принципе можно, но при одном жестком условии: нельзя лицемерно врать, нельзя из холуйства потакать литературному начальству и властям, ибо это – подлая проституция.

Конечно, наши «хозяева жизни» заинтересованы совершенно в другом – они, их подручные и пристроившиеся к кормушке «специалисты» любят с умным видом рассуждать о всяких «художественных принципах», о том, что «художественно», а что «слишком публицистично», а с некоторых пор – теперь! – с умным видом вещают, что, мол, «литература не должна заниматься несвойственным ей делом – философией, просветительством, воспитанием, пророчеством… – она должна развлекать и только». Еще хозяева, разумеется, уверены, что писатели должны писать не о том, что есть, а что считает правильным начальство. Главное же – что в основе наших бед, лжи, затопившей все вокруг, несправедливых судов, в основе всего этого – остроконечная, самодержавная Пирамида власти. И ей необходимо противостоять. То есть добиваться справедливости во всем.

Ну, в общем, с таким вот настроением я и писал свою повесть.

А ко времени зимнего чаепития в редакции журнала «Знамя» как раз ее закончил. Получилась рукопись довольно солидная – приблизительно 15 авторских листов, около 350 страниц на машинке. Первую часть составила целиком «Высшая мера», а следующие части – как ездил в командировку, изучал документы, встречался с людьми, писал, как написанное не публиковали, как с товарищем из КГБ встречался, как сделал, наконец, «ход конем», и она вышла-таки в сборнике…

Граждане, дорогие мои соотечественники! Самое интересное, знаете, что? С повестью «Пирамида» – не с «Высшей мерой» уже – заметьте! – а с «Пирамидой», этой «повестью о повести» (такой я дал «Пирамиде» подзаголовок) – в конце концов стало происходить ТО ЖЕ САМОЕ! То же, что сначала с осужденным несправедливо Клименкиным, потом с документальной повестью об этих безобразиях, «Высшей мерой», потом с героями повести, а в какой-то мере и с ее автором. А теперь – с самой «Пирамидой»! То есть с «повестью о повести»! «Принцип домино» или «матрешки», как это назвать?!