— Быстрее, — Тьяго чуть повысил голос.

Стражнику бы следовало сдаться, но он выбрал другое. Вскинул свой пистолет, но даже взвести курок не успел. Левая рука Тьяго метнулась вверх, и от раскрытой ладони прошла волна, припечатавшая мужчину к стене. Он ударился затылком и потерял сознание.

— Что это было? — Тьяго опустил пистолет и уставился на смою левую руку.

— Выстрел привлек бы ненужное внимание, — ответил бог.

— Он жив?

— Не трать время. Забирай своего наставника, пока не поздно.

Тьяго мгновение поколебался, но все же решил, что голос в голове прав. Спрятав оружие, он открыл камеру. И тут же бросился перерезать веревки кинжалами. Стащив плащ, накрыл неподвижное тело Кальдеры.

— Ты можешь что-то сделать? — спросил он бога.

— В иного я мог бы ненадолго вселиться, — ответил тот. — Но только не в него.

— Почему? — Тьяго сдвинул брови.

— Еще на заре своей карьеры, Дюваль заключил со мной сделку. Он обещал мне душу своего первенца. Он был уверен, что никогда не женится. Поэтому не боялся предлагать то, чего у него не было. Пока однажды не влюбился. С людьми такое бывает.

— Моя мать, — догадался Тьяго.

— И как ты знаешь, от любви рождаются дети. Дюваль испугался, что именно это и произойдет. Он поручил Кальдере загнать меня обратно в Бездну. Тот с заданием справился. А для защиты использовал заклинание, из-за которого я и не могу в него вселиться.

— И за это Дюваль даровал ему привелегии, — заключил Тьяго.

— Я обещал, что однажды вернусь, — не без гордости в голосе добавил бог. — И обещал, что первенец Дюваля все же станет моим. Церковник бросил твою мать, думая, что защищает ее. Но было уже поздно. Ты уже существовал.

— И все же, зачем тебе нужно было мое согласие? — спросил Тьяго. — Ты ведь мог просто сделать меня одержимым.

— Без согласия твое тело рано или поздно отторгнет меня. А сейчас мы вместе. Единый, так сказать, организм. И я хотел бы продолжить наше сотрудничество, а не бороться с тобой каждую минуту.

Тьяго показалось, что он услышал вдалеке шаги.

— Ты можешь сделать меня сильнее? — спросил он. — Чтобы я легко его вынес?

— Ну, разумеется.